Книга: По осколкам лжи | страница 16

– Андрей! – закричала я, когда один из его охранников перехватил меня на лету и попытался откинуть назад. – Пустите меня! Андрей!

Он обернулся. В глазах промелькнула заинтересованность, а вот узнавания не произошло. По крайней мере мне так показалось.

– Я хочу поговорить с вами! – выкрикнула, опасаясь, что он не расслышит.

– Пусти, – бросил он удерживающему меня охраннику, и тот разжал свои пальцы, отпуская моё предплечье. – Слушаю, – это уже мне, заставляя обрадоваться.

– Кто ты и что тебе нужно? – шагнул ко мне, кивая своей толпе. Те разошлись по кругу, словно я могу представлять для него, здорового мужика, какую-то опасность.

– Я Аня… Мы с вами как-то встречались. Вы меня… – вдохнула воздуха побольше, но произнести это так и не смогла. – Я родила от вас дочь. Она больна. И ей сейчас нужна помощь. Дорогостоящая сыворотка, которой в нашей стране нет. Вы могли бы помочь, для вас это сущий пустяк. Я верну вам всё до копейки…

– Слушай меня, Аня… Или как там тебя. Если бы я платил каждой с кем трахался, я бы уже разорился. А сколько таких, как ты, прибегали ко мне с детёнышами на руках – не счесть. Так что, давай. Проваливай. Пока я не приказал выкинуть тебя отсюда за шкирку. Свободна, – в глазах чернота, а в голосе сталь. И столько жестокости в нём, что страшно смотреть.

– Её не станет! – меня схватили под руки два амбала, а он развернулся, чтобы уйти. – Слышишь ты, подонок?! Её не станет, если мне не удастся найти деньги на эту сыворотку! Помоги ей! Она твоя дочь! Её зовут Никой! – я кричала пока он не вошёл в здание, а охранники грубо швырнули меня на дорогу, и я едва не угодила под машину.

Водитель выскочил из машины, бросился ко мне, лежащей на асфальте и заливающейся слезами отчаяния.

– Вы как? С вами всё хорошо? Может вам в больницу? – мужчина трясёт меня за плечи, а я смотрю в его глаза невидящим взглядом и тихо реву.

– Мне нужно найти их, понимаете? Без них ей не помочь!

– Девушка, с вами всё хорошо? – подключается ещё какой-то мужчина, а я вырываюсь из рук водителя, мотаю головой.

Нет. Я никуда не уйду отсюда. Никуда. Пока он не поможет мне. Я буду дневать и ночевать у входа этого проклятого здания, но не отстану от него, пока он не даст мне деньги. И плевать, что он ничего мне не должен. Он должен маленькой крохе, которой дал жизнь. И точка.

Я возвращаюсь на ту же лавочку, где сидела до этого. Жду. Вокруг всё бежит, меняется. Все и всё в движении, лишь я, как застывшая глыба, жду, когда он выйдет, чтобы попытаться снова.

Приходится просидеть до вечера, и как только он выходит на крыльцо, я бросаюсь к нему. Снова меня хватают чьи-то ручищи, удерживают, как взбесившуюся кошку.