Книга: Слишком хорошая няня | страница 29

– Остановите! – бросаю я Кариму и помогаю ей выбраться из кресла.

Поскальзываясь на нечищенном тротуаре в снежной каше, Дина бежит назад и со всей дури врезается в… Александра.

Который стоит на улице у неприметного ресторана в компании еще двух мужчин и весьма элегантной женщины с длинными темными волосами.

При виде меня с Диной она придвигается к нему ближе и берет под локоть, окидывая нас ревнивым взглядом. Причем я не уверена, кому достается больше этой отчетливо ядовитой ревности.

Когда я вижу Динку, несущуюся ко мне прямо по лужам, не разбирая дороги, впервые за день тупое раздражение, стреляющее головной болью в затылок, отступает.

Она протягивает ко мне руки, и я с радостью подхватываю ее, как когда-то в раннем детстве, когда она весила килограмм на десять поменьше.

– Папа! – визжит она мне на ухо, и я, несмотря на необратимые повреждения барабанных перепонок, рад это слышать так же, как в первый раз, когда она была еще совсем крошечной.

– Динка… – выдыхаю в облако кудряшек, которые щекочут нос и лезут в глаза.

Потерплю.

По сравнению с тем, что я тебя чуть не потерял – это такая ерунда.

Сначала чуть не потерял из-за своей глупости, а потом… Тоже из-за своей глупости.

Нельзя было отказываться от нее, нельзя. Слушать окружающих, верить в то, что с матерью всегда лучше, что отцы не привязываются к детям, что я скоро перестану по ней скучать и главное – что я обеспечиваю ей нормальную жизнь, а мое присутствие станет важным, когда она подрастет.

Чушь. Чушь. Чушь.

Она при рождении заняла сразу половину моего сердца – и это не изменилось за прошедшие годы. Оно с тех пор так и бьется – неровно, неловко, стараясь не побеспокоить мою дочь, спящую во второй половине. И останавливается, когда с ней что-то случается.

Оно вообще не билось шесть часов, пока я добирался до Петербурга и отделения полиции, где она ждала меня. Только меня. Потому что эта маленькая заноза больше никому на свете не нужна. Светка может родить себе еще одну дочь, так она мне и сказала – заведу, мол, другого ребенка, которого ты отнять не сможешь.

Мне все равно.

Лишь бы с Диной больше ничего не случалось.

– Это твоя дочь? – слышу голос Илоны.

Нет, конечно, просто решил пообниматься с посторонней пятилеткой – шипит мне на ухо разом вернувшееся раздражение.

– Да, – говорю я, опуская Динку на ступеньки, где нет снега и даже расстелен порядком уже изгвазданный красный ковер. – Это Дина, познакомься.

Но дочь отворачивается, прячась от слишком громкого голоса Илоны.

Я ведь предупредил ее!