Книга: Ты моя, Пушинка! | страница 23

Не верю себе и своим ощущениям, но почему-то дрожу от долбанной близости ненавистного мне мужика. Конечно же, от него не скрывается конфуз моего тела:

– М-м-м, – довольно тянет, зараза, с явной усмешкой, – дрожишь в моих руках, как мило.

И я ведь возмутиться не могу – рот плотно закрыт, только мычу в ладонь как корова, не выходит выдавить нормальные слова. Отчаянно дергаюсь, но я в ловушке – не пошевелиться даже.

Не вижу четко лица Дана из-за полумрака в коридоре, но его горящие похотью глаза буквально освещают собой все вокруг. Могу поспорить, он крайне доволен, что поймал меня вот так внезапно. Видит бог, я не собираюсь сдаваться ему на милость.

– Идеальное время, чтобы вернуть мне первый должок.

Ладонь исчезает волшебным образом и, едва я раскрываю рот, как его тут же затыкают поцелуем.

Отнюдь не ласковым: жестким, требовательным, подчиняющим. Дан не щадит меня, с некой долей остервенения кусает губы, чем отчаянно вынуждает сдаться ему. Покориться ему. Принять его. Даже так тело реагирует на мужчину, я постепенно завожусь от волны жара, что бежит по венам. Чувствую, как внизу живота отчаянно ноет, и ничего не могу поделать с реакцией. Стереть мышечную память, видимо, не так-то просто. Каждый сантиметр кожи воспламеняется под умелыми пальцами Дана, искрит и жжется. Пальцы скользят слишком ощутимо по телу и медленно спускаются вниз, а за ними тянется волна жажды. Даже когда мужчина с силой сжимает в пальцах упругую попку, призывно стону ему в губы. Ненавижу себя за это, но и остановить не в силах.

Чернышов наглеет, наверное, поощряется моими стонами и бесцеремонно прокрадывается руками под свитер. Скользит горячими пальцами к груди и накрывает их через тонкую ткань лифчика. Так хорошо… слишком тепло внутри, горячо!

Пагубная мысль, наконец, пробивается через густую дымку похоти в голове. Не могу… не хочу! Если сдамся ему, сразу сломаюсь. Да, тогда я вмиг стану не интересной мужчине, но… не ценой собственной гордости. Не ценой моей и без того расшатанной нервной системы!

Выброс адреналина наполняет кровь решительностью за считанные секунды. Чувствуя прилив сил, яростно кусаю Дана за губу аж до крови, ощущаю ее привкус на языке. Это срабатывает, мужик отскакивает и орет на весь коридор:

– Твою мать! Ты что творишь, дура?

Колени все еще дрожат, но отталкиваю от себя Чернышова, сразу срываюсь с места. Бегу так быстро, как только позволяет моя заторможенность.

Выбегаю на улицу и на ходу ищу ключи от машины. Но нет их нигде… оставила в куртке, а ее, кажется, забыла в кабинете у Астахова. Вот блин!