Книга: Очень Большой Лес. Том 1 | страница 135

Свист распоротого носом аппарата воздуха стёк к корме.

Если верить ощущениям, скорость аэробайка достигла не менее пятисот километров в час, и это был ещё не предел. Мешало нарастанию скорости лишь падение давления воздуха за ветрозащитным конусом: стало трудно дышать. Поразмыслив, Максим снизил скорость и повёл аппарат на снижение, уменьшая риск потери Вероникой сознания.

Под аппаратом промелькнула водная гладь – озеро небольшого размера, затем ещё одно, покрупнее. Над обоими озёрами висели туманные облака испарений.

Тёмная полоса на горизонте приблизилась, постепенно вырастая в плоский горный массив.

Максим уловил низкое ворчание леса под аппаратом, сбросил скорость почти до прогулочной.

– Вероника?

– Держусь, – невпопад ответила она. – Там горы, по-моему.

– Присмотрись внимательнее, там не горы, а пустыня. В крайнем случае саванна.

– Пустыня?!

– Помнишь, я рассказывал сон? Лес предупредил меня заранее… и предупреждает снова.

Девушка вздрогнула.

– Ты меня пугаешь.

– Можем повернуть назад.

– Нет уж, лучше сожалеть, что сделал намеченное, чем сожалеть, что не сделал.

– Я думал, ты археолог, а ты философ.

Аэробайк снова нарастил скорость.

Через несколько минут пейзаж под аппаратом стал меняться, о чём не преминула сообщить спутница, чаще поглядывающая вниз.

Максим присмотрелся к «лоскутному одеялу» лесных массивов, видимых с высоты в три километра, и понял, что изменился цвет «лоскутов» – древесных семей, составляющих «народонаселение» заповедника. С жёлто-зелёного и голубоватого он опустился к более мрачным – красным и фиолетовым оттенкам, словно в этом краю, примерно в трёхстах километрах от места высадки землян, наступила осень.

Мало того, деревья начали терять листву и скукоживаться, уменьшаться в росте, как это бывает в земных припустынных областях с засушливым климатом. Но земные лесные просторы перед пустынями превращались сначала в саванны с редкими островками растений, выдерживающих засуху, здесь же лес реже не становился, просто затих и начал прижиматься к земле, становясь всё ниже и ниже.

Ещё через несколько минут Максим остановил аэробайк, подняв его чуть выше, разглядывая раздавшуюся во все стороны «горную гряду».

Это были не горы. Перед аппаратом простиралась буро-коричневая, с бордовыми, оранжевыми, фиолетовыми и чёрными проплешинами растительная толща, созданная переплетениями лиан и колючих растений, напоминающих земной чертополох, только в тысячу раз крупнее. И веяло от этой гигантской чешуйчато-шипастой растительной опухоли такой воинственностью, угрозой и злобой, что Максим невольно сглотнул, чувствуя, как вспотела шея.