Книга: ПТУшник-2 | страница 33

Теперь пора съездить в Ленинград в будний день, чтобы подать документы в училище, отторговать еще выходные и потом я снова собираюсь в любимую деревню, уже купил билеты на начало августа.

Дома меня снова поджидает отец, чтобы рассказать, как прекрасно живется офицерам в позднем социализме, какие они получают льготы от государства и как их любят девушки.

В общем, все то самое, о чем я знаю досконально и в чем совсем не разбирается он сам, ориентируясь на понятия начала шестидесятых.

Приходится вступить в дискуссию с ним, чтобы раз и навсегда объяснить отцу, что нет никакого смысла объедать государство, поэтому занимать чье-то место в военной системе я не стану:

– Папуля. Кончай мне рассказывать о том, что ты хочешь сам. Я тебе уже десять раз говорил, что это не мой путь теперь. Сколько можно повторять?

Эх, как мне тогда не хватало этой уверенности в себе в том прошлом.

– Ты, вон, сам не смог удержаться на службе отличником и старшим сержантом? Не смог, – подначиваю я его.

– Да офицер попался принципиальный в электричке, когда я от матери возвращался из самоволки, – сокрушается отец.

Однако, теперь я знаю, чем могу поддеть его:

– Ну, а допустим, отпустил бы он тебя, ты бы закончил службу отличником БП и ПП, старшим сержантом, потом еще пять лет учился бы в Минске. Получал бы десять рублей денежного довольствия в месяц, думаешь, мамуля стала бы тебя ждать эти пять лет? Ждать, когда тебя в отпуск два раза в год отпустят? Если ты экзамены сдашь?

Отец молчит, это у него достаточно слабое место в планах.

– Нет, конечно! Так что радуйся, что залетел в самоволке, и я у тебя появился по жизни, да еще с моей сестрой. А так, выпустился бы молодым лейтенантом в двадцать семь с лишним лет, поехал бы в сопки или тайгу служить. В эти года у тебя уже появились дом и семья, хорошая работа. Училище хорошо заканчивать, совмещая его со срочной службой, а никак не после ее, это однозначно.

Отец все-таки не сдается, продолжает меня уговаривать не уходить из школы.

Я не выдерживаю и приоткрываю ему наше будущее немного:

– Мне сон приснился, что через десять лет закончится Советская власть и все очень сильно в стране поменяется.

Потом смотрю на его потрясенное лицо и прикладываю палец к губам:

– Только об этом сне никому. Это только сон, однако, со значением.

– А что же будет дальше? В твоем сне об этом говорится? – отец серьезно встревожен.

То ли от такого известия, а, скорее всего, от неадекватности сына

– Да смутно так, не понять особо ничего, – прекращаю я разговор, потому что смысла дальше что-то рассказывать нет.