Книга: Опала на поводке. Книга первая | страница 19

Из двери аккуратно высовываются головы Уокера и Кикути, я отвлекаюсь на них и вновь попадаю впросак, теряя целую секунду, а то и полторы. За это время еще двое одетых в черное успевают появиться и пробежать половину дистанции до меня. «Линьер» дважды коротко и сухо щелкает, его маломощные, но точные пульки устремляются строго в лоб агрессорам. Слышен звон, оба дергают головами, останавливаясь, но на этом все. Бегущий первым коротко встряхивает головой и взмахивает рукой, чувствую пару толчков в грудь и что-то лишнее на лице. Я выпускаю остальные четыре патрона барабана – по два в грудь каждому из врагов. Потом появляется боль.

Мельком бросаю взгляд на учителя и дворецкого. Они до сих пор смотрят на все широко раскрытыми глазами. Оружия я не вижу. Разум диктует, что времени вся схватка заняла совсем немного, но Господь Всемогущий, сколько можно пялиться просто так?

Легкий «француз» отброшен, рука привычным движением достает и раскладывает нож-бабочку из левого рукава. Три патрона в «Клатче» и длинное двадцатисантиметровое лезвие из отменной стали.

– Господа, с вас пять фунтов за просмотр спектакля, – хрипло шучу я, но получить ответ не успеваю. Оконное стекло вагона лопается, сквозь него пролетает еще одна черная фигура, ударяя меня двумя ногами в плечо. Влепляюсь в противоположную стену, как муха в стекло эфирного мобиля, роняя нож и утрачивая ориентацию в пространстве. Покрасовался.

Слышу тревожный вскрик Кикути, но он не несет угрозы моему противнику. Тот это прекрасно осознает, приподнимаясь с пола и награждая меня пинком в голову. Следующий пинок приходится в грудь, туда, куда раньше что-то ударило.

Боль.

Отрезвляет.

Но слишком поздно. Противник опытен как тренировавшие меня седоусые отставники, ветераны халифатских сражений. Пинки только для дезориентации, черный уже выдернул из-за спины короткое лезвие и наносит горизонтальный режущий удар, призванный рассечь мне горло. Резко заваливаюсь набок, защищая левой рукой горло. Грохот, скрежет, боль.

Тьма.

Интерлюдия

Мистер Чарльз Уокер имел все основания считать, что в его случае сорок четыре года – это закат. Несмотря на богатый и разносторонний опыт, взять на работу человека с его «рекомендациями» вряд ли бы кто осмелился. Более того, слишком специфичен был этот его опыт, чтобы быть востребованным в домах британской знати. Впрочем, Уокер вряд ли бы смог претендовать хотя бы на место инструктора в пансионате для мальчиков – на Островах никому не хочется нанимать человека, вызвавшего гнев знатного семейства.