Книга: Виннипегская Cтена и я | страница 19

– Надо же. Понятия не имела, что она вернулась, – сказала я голосом робота. Так же звучал мой внутренний голос. – Я разговаривала с мамой неделю назад, и она ничего не сказала.

При упоминании моей родной матери Диана еле слышно хмыкнула. Для нее было загадкой, почему я поддерживаю отношения с этой женщиной. Честно говоря, мне не раз приходилось жалеть об этом, но Диане – самому близкому человеку – я ничего не говорила. Я знала, что она скажет, и просто не хотела этого слышать.

– Я подумала, тебе лучше знать. На случай, если ты решишь зайти в гости, – наконец пробормотала она.

Я нечасто приезжала в Эль-Пасо, но Диана была права. Я определенно не хотела ехать туда теперь, когда знала, кто там был.

– Ладно, Вэнни, мне правда пора, – быстро добавила моя лучшая подруга. – Скажи только, ты уже сообщила Миранде, что уходишь?

Я так давно называла своего босса Мирандой, что даже не обращала на это особого внимания.

– Только вчера.

– И?..

Она не могла позволить мне спокойно прозябать в своем личном мирке.

– И ничего.

Не было смысла врать и делать вид, будто я что-то значу для Эйдена. Я ничего не рассказывала о нем из-за договора о неразглашении, который подписала, когда только начала работать. Но Диана знала достаточно, чтобы понимать, почему Эйден записан в моем телефоне под именем Миранды Пристли из «Дьявол носит Prada».

– О-о, – разочарованно выдохнула она.

Ага. Я тоже так думала.

– Он будет скучать по тебе, когда ты уйдешь. Вот увидишь.

В этом я сильно сомневалась.

– Ладно, моя клиентка уже здесь. Перезвони мне, Вэн-Вэн. Я освобожусь в девять.

– Конечно. Люблю тебя.

– И я тебя. Кстати! Подумай о том, чтобы я покрасила тебе волосы, когда ты наконец выберешься оттуда, – сказала она и положила трубку.

Последняя ее фраза заставила меня рассмеяться. Все еще улыбаясь, я прошла в офис Эйдена, чтобы разобраться с его почтой. Разговоры с Дианой всегда поднимали мне настроение. Тот факт, что она была одним из самых беззаботных людей, которых я когда-либо встречала, чаще всего помогал мне успокоиться. И она никогда не отчитывала меня за то, что я слишком много работаю, потому что сама трудилась с утра до вечера.

Я говорила ей то же, что сказал мне мой приемный отец, когда я в семнадцать поделилась с ним, что хотела бы уйти в творчество: «Занимайся тем, что делает тебя счастливой, Ваннé. Никто не позаботится о тебе, кроме тебя самой».

Этим я руководствовалась, когда объявила приемным родителям, что пойду в университет за полторы тысячи километров от дома. Это я говорила себе, когда не получила стипендию, а моя льгота оказалась лишь каплей в море. Я не собиралась отступать от своей цели, несмотря на то что пришлось расстаться с младшим братом – с его благословения. И я сказала то же самое уже ему, когда он получил стипендию для обучения в колледже сразу после того, как я вернулась в Техас, чтобы быть ближе к нему.