Книга: Рыжик в капкане | страница 8

– Я больше не буду, – наливает ей и нервно принимается за еду.

Мама его успокаивает, что-то воркует на ухо. Мужчина постепенно расслабляется. Даже начинает улыбаться.

– Соня, а ты чего молчишь? – решает докопаться до меня. – Ты что думаешь насчет моего предложения?

– А разве это имеет значение? – стреляю в них взглядом и снова отворачиваюсь.

Конечно нет. Я ведь еще ребенок без права на свое мнение. Чтобы я не сказала, это не примут в расчет. Просто закрываюсь от внешнего мира и сижу тихо, жду, когда закончится ужин.

Владимир расплачивается с официантом. Садимся в машину. Над головами раскатисто грохочет гром. Крупные, яркие молнии рассекают небо, а дождь даже не собирается прекращаться. Мамин сожитель резко дергает машину с места. Цепляюсь пальцами за ручку под потолком и крепко сжимаю ее в кулаке. Ремня безопасности здесь нет, дорога под нами скользкая, а Владимир выпил еще бокал вина, пока мама отлучалась в туалет.

– Вов, аккуратнее.

Машина слушается плохо. Проезжаем мимо две аварии. Возле одной стоит скорая, мигая спецсигналами. Сегодняшняя встреча с мажором вновь проносится перед глазами. Ужасный день… пусть он побыстрее закончится… Мне страшно. Накрывает настоящей паникой.

Нервно сглатывая, цепляюсь второй рукой за сиденье. «Шестерку» снова слегка ведет на повороте. Жмурюсь.

Вроде пронесло… выдыхаю, когда мы останавливаемся на светофоре. В салоне слышны щелчки работающего поворотника. Мы почти дома. Сейчас вот здесь свернем и все, там уже наш дом будет видно.

Слышу характерный звук пытающейся затормозить машины… Я сегодня уже слышала такой. Не надо, пожалуйста…

Поворачиваю голову. В нас летят две ярко-желтые фары…

– Мама!!! – кричу и рефлекторно наклоняюсь вперед, закрывая голову руками.

Сильный удар кидает меня в бок. Бьюсь головой, в глазах темнеет, во рту появляется металлический привкус крови. Вокруг звенит стекло, рвется металл.

– Мама… – хриплю, пытаясь сквозь пелену перед глазами разглядеть, что происходит в салоне.

Дверь с моей стороны рывком открывается. Чьи-то руки подхватывают, дергают на себя, вытаскивая мое тельце под проливной дождь.

– Девочка жива, – слышу незнакомый мужской голос, находясь на грани сознания.

Платон

– Пятьдесят семь… пятьдесят восемь… – считаю вслух, – пятьдесят девять… С днем рождения меня. Наконец, восемнадцать, – грустно усмехнувшись, убираю телефон, разворачиваюсь к сопящей рядом малознакомой девчонке, подцепленной в клубе, и понимаю, что мне больше ничего не хочется, кроме одного – я хочу, чтобы она ушла.