Книга: Фаза 3 | страница 22

– Что-то не так? – участливо спросила официантка.

– Нет-нет, все в порядке. Съезжу за отцом, у него что-то с телефоном. Вернемся попозже.

У входа, как всегда, стоит стеклянный холодильный шкаф с очень аппетитными на вид, щедро политыми сверкающей глазурью пирожными, суфле и пудингами. Раз в год, в день рождения давно уже умершей бабушки, они с отцом позволяли себе нарушить привычное течение жизни и заказывали десерт: большую миску горячего индейского пудинга с шапочкой ванильного мороженого на макушке. И ели, весело поглядывая друг на друга, хотя для Селии пудинг был слишком сладким, а для Теда – слишком пряным: повар не скупился на жгучую имбирную патоку. Смысл угадать нетрудно – так они вспоминали бабушку. Та часто готовила такой пудинг сама, считалось, что это ее любимое блюдо.

Седьмое марта. Скоро. Вряд ли отец вспомнит про трогательную традицию.

Вышла на улицу и поплотней запахнула куртку – опять пошел снег. Ее прокатная ярко-красная “мазда” стояла в дальнем углу парковки. Селия приложила пластиковый прямоугольник к картридеру в углу лобового стекла – замки чмокнули и открылись. Села за руль и глянула на часы: 11:25.

Мотор завелся мгновенно. Машина тронулась с места, но пришлось тут же нажать на тормоз – прямо перед носом вынырнула золотистая “субару”. Водитель тоже притормозил и приветливо улыбнулся. Лицо незнакомое, но он-то наверняка ее узнал, как и высунувшаяся из-за плеча жена. Селия улыбнулась – а как же еще? – и показала рукой: проезжайте, проезжайте, я подожду.

Водитель помедлил – радостная улыбка так и не сходила с его лица, – пришлось показать еще раз, и “субару” медленно проплыла мимо.

Селия завистливо посмотрела вслед – человек за рулем совсем старый, совершенно седой, наверняка под девяносто. Да и спутница не моложе. Веселые, здоровые, соображают – с задержкой, конечно, но соображают же… И дом свой найдут, можно не сомневаться.

Никаких справедливых законов человеческой жизни не существует. Уж кому и знать, как не ей. Кого Бог любит, забирает молодыми, сказала бабушка, когда умерла ее дочь, мать Селии. А потом и сама умерла, уже далеко не молодой, – как бы призналась, что особой любовью Господа не пользовалась. Или вообще нет такого понятия – отношение Бога к человеку. Создает и создает себе подобных, нимало не заботясь об их дальнейшей судьбе. Если и был поначалу какой-то замысел, то в процессе созидания забыт. Или интерес потерян.

Селия включила дворники – справятся. Ей почему-то не хотелось выходить из машины и варежкой сгребать нападавший снег. Ехать до папиного дома всего-то несколько километров, в полупустом зимнем Деннисе минут пять, не больше. Миновала площадь с похожей на огромную зеленую ракушку летней сценой. Почти все магазины и рестораны закрыты, кроме пары-тройки кафе. Впрочем, Деннис и летом особого интереса для туристов не представляет, за исключением разве что Дня независимости – здесь пролегает один из маршрутов на Кейп-Код, в их летний дом. Но даже и тогда большинство предпочитают шестую трассу, там быстрее, хотя кое-кто, с чуть более развитым эстетическим чувством, выбирает Олд-Кинг-хайвей – крюк небольшой, зато сколько всяких красот! Именно там, на Олд-Кинг-хайвей, живет ее отец, в том же старом белом бунгало, где она выросла. После развода дом остался Теду, но он совершенно не обращал на него внимания, Селия попробовала вспомнить и не смогла: затевал ли отец хоть раз какой-то ремонт? Обстановка в доме как в девяностые. За садом он, правда, следил, но сад-то крошечный, почти весь участок занимает большая веранда.