Fb2Книга: Фаза 3 | страница 38
Он приготовил достойный ответ, но как раз в этот момент к Селии в комнату кто-то вошел. Та глянула, тут же обернулась и сделала страшные глаза.
– Поговорим попозже, Адам. Сейчас не могу.
Он кивнул: само собой – и нажал красную кнопку отбоя. Покосился на часы в правом нижнем углу и привычно удивился – как быстро летит время!
И что ему дал этот разговор?
И чего ты добился? Сослали в другую лабораторию.
Значит, Селия тоже так считает – его отправили подальше от Гассера, чтобы не путался под ногами со своим нытьем и бесконечными перепроверками. Многие так и думают, хотя в действительности Адам сам мечтал устроиться работать в нейроцентр “Крепелин”. Но что правда, то правда: отношения с Дэвидом становились все более напряженными. Шеф все время винил его, дескать, задерживает эксперимент, а последней каплей стало то, что в прошлом году Адам поделился данными с одним из злейших врагов Дэвида, не сказав ему ни слова.
Поделился данными со злейшим врагом… Чушь собачья. Несоразмерная реакция. С понятием “злейший враг” Адам распрощался еще в подростковом возрасте. Все его преступление заключалось в том, что он послал кое-какие данные группе в Колорадо в обмен на разрешение воспользоваться их методами – совершенно нормальный, общепринятый ход. Гарвардская группа постоянно сотрудничала с Колорадо. У них даже были совместные публикации, в том числе и прорывные. Но Дэвид, с его параноидальными взглядами на лояльность, затаил злобу. И как только в Париже открылась лаборатория физиологии мозга, тут же отправил его туда, вряд ли догадываясь, что это совпадает с желанием самого Адама.
В конечном счете что за разница, кто, кого и куда послал? Работу в Гассере он не потерял, продолжал работать онлайн, а время в Париже все равно ограничено продолжительностью эксперимента. Закончил серию – будь любезен возвращайся. Но вот что забавно – после отъезда Адама отношения с Дэвидом немного наладились. Оказывается, шесть часовых поясов вполне способны сгладить острые углы и придать общению более или менее цивилизованный характер. Сказали тебе что-то неприятное, а ты понимаешь, что произошло это шесть часов назад и горячиться как-то глупо.
Нельзя же сомневаться во всем, сказала Селия. Но она не слышала то, что слышал он, – закулисные переговоры Дэвида и Эндрю с чиновниками из NIH, Национального института здоровья. Она не присутствовала на экстравагантных ланчах со спонсорами – там-то дозволено все, лишь бы произвести впечатление как на состоятельных благотворителей, так и на распорядителей грантов по должности. Как-то Дэвид вынужден был отозвать уже опубликованную статью, пришлось писать в редакцию покаянное письмо: мол, легшие в основу публикации данные не подтверждены (не имеют стопроцентной статистической достоверности, было написано в письме). Короче и понятнее: Институт Гассера нарушил правила игры в дартс. Метнули дротик и нарисовали вокруг него мишень. Скандал замяли, все ушло в песок – Дэвид, как угорь, мастерски ускользал из любых подобных переделок. Селия может говорить все что угодно насчет здоровой сердцевины у Дэвида Мерино – а именно так она и выразилась, – но верить ему нельзя. Впрочем, как и ее шефу, Эндрю Нгуену. В этом пилотном проекте никому не удавалось сохранить ясную голову. Первые сенсационные результаты испытаний Re-cognize превратили ученых в банду золотоискателей.