Книга: Осколки света | страница 12

Конечно, когда я забеременела Данте, все изменилось. Гостевая вдруг исполнила свое предназначение. Наши с Мартином планы вместе поступить в университет – ему на торговлю, мне на факультет литературы – в одночасье рухнули. Вместо учебы мы поженились в восемнадцать, и я осталась в родительском доме заботиться о сыне, пока Мартин один уехал в Лидс воплощать свои замыслы. Несмотря на мой позор и мамино разочарование, гостевую наконец-то заняли. В ней появился смысл. Моя мать всегда мечтала о сыне. И мой сын был ей наградой за позор, который я на нее навлекла. Уж поверьте, она ясно дала мне понять, что мать из меня посредственная.

– Хватит с ним сюсюкаться, – говорила она. – Смотри, вырастет нюней.

Она взяла на себя его воспитание, сама его кормила и укладывала, сократила его «вычурное» имя до Дэна, поэтому к трем годам, когда мы уехали из Малбри, он очень к ней привязался и ревел всю дорогу.

Теперь детская Данте превратилась в гостевую. В последний раз он приезжал три года назад, на Рождество. С тех пор я каждую неделю перестилаю постель, проветриваю простыни и ставлю в вазу свежие цветы. Должно быть, такова жизнь каждой матери. Почти все твои труды напрасны.

В тринадцать, конечно, никто мне этого не объяснил. Миссис Хардинг нас будто в олимпийские чемпионки готовила:

– Девочки, вы становитесь девушками. А значит, готовитесь к беременности.

Я гадала, кем тогда становится женщина в менопаузу. Миссис Хардинг не стала особенно углубляться в эту тему. Менопауза – конец жизни, конец женской фертильности. И когда в тот ужасный день соревнований начались мои первые месячные, меня пронзила тошнотворная мысль: так будет год за годом, без перерыва, покуда я не состарюсь и не стану бесполезной…

Конечно, в душе я еще молода. Не чувствую себя на почти пятьдесят. Хотя Диди Ля Дус и описывает пятидесятилетие как парк развлечений, где сплошной великолепный секс, кашемировые покрывала, зимние круизы по Нилу и домашние халатики в пастельных тонах, которые даже в химчистку носить не надо, в глубине души я до сих пор десятилетняя девочка, не желающая взрослеть.

Я сварила кофе и проверила телефон. Социальные сети и правда хорошая вещь. Они для меня то же, что для волшебницы Шалот – зеркало. Через них я смотрю на мир, ведь так безопаснее. У меня много интернет-друзей, всегда готовых поддержать. К тому же я могу незаметно следить за теми, кого люблю.

Прежде всего за профилем Мартина в «Фейсбуке»[8]. Там он умен, дружелюбен и остроумен. Конечно, он и в жизни таким бывает, но в интернете он раскованнее, дружелюбнее, остроумнее, ближе. «Фейсбук» похож на гостиную, тщательно прибранную к приходу гостей. В нем нет места злости, грубости, безразличию. Там всегда есть что-нибудь новенькое: то разговор, то шутка. Там есть истории, фотографии кошек, теплые слова со всех уголков света. Там Мартин всегда обаятелен, внимателен, участлив. Как Диди, Мартин показывает себя в интернете с лучшей стороны – веселым и улыбчивым.