Книга: Моя оборона! Лихие 90-е. Том 1 | страница 21

М-да… Уже и забыл я, как хреново жил в эти времена, до основания Обороны. Эта комната была намного хуже моей съемной однушки из две тысячи двадцать четвертого. Было в комнатке – вот что: шкаф, койка под маленьким окошком, да тумба. На стене красный ковер, на высоченном потолке старинная разлапистая люстра и битая лепнина. В люстре горело только две лампочки.

Ну ничего. Я из этой кладовки выберусь и сделаю это гораздо быстрее, чем в прошлый раз, в молодости. С этими мыслями я лег на кровать и задумался.

Так. Я глянул на свою Монтану. Времени было полдесятого. В десять нужно позвонить в Элладу, там сегодня точно кто-то из наших дежурит, насколько я помнил. Расскажу мужикам, все и про Шелестова, и про Злобина. Нужно решать, что делать дальше. Шелестов раскололся, признался про свою крышу, ну и может побежать к ней за защитой.

Ну, Седой, насколько я знаю, не совсем отбитый, под бизнесмена косит. Можно с ним договориться. Да только пока за нами никакой силы нет, о договорах и думать не стоит. Бандосы только силу уважают. И силу эту надо нам набрать в кратчайшие сроки. Была у меня по этому поводу идея, и было также для мужиков одно деловое предложение, как начать нам бизнес с Обороной.

Чтобы не терять времени, пошел я на кухню, что-нибудь перекусить. Глянул в низенький холодильник, немного растерялся. Был он единственным на всех жильцов и у каждого внутри была своя, отдельная полочка. Вот только забыл я, какая из них моя.

Меня выручили армейские консервы. В банке с желтенькой этикеткой стояла тушенка с мясом. Такое добро могло быть только у меня. Егор Степаныч, у которого в армии было много друзей, угощал, время от времени.

Мои консервы покоились на верхней полке, что была сразу под покрытой толстой наледью морозилкой. Правда, кроме консервов там было негусто: еще одна банка тушенки, паштет, да замотанный в пакет кусок сала. Он тут еще до меня лежал неизвестно сколько времени. Даже в будущем я не раз и не два про него за водкой прищучивал.

Долго думать я не стал, схватил свою гречку, открыл банку. Когда нашел на кухне мусорное ведро, увидел, что лежит там, сверху пустая банка из-под таких же консервов. Моих консервов. Интересно, это я их сам съел? Ну, тот, другой я, что был до перемещения, или кто-то еще? Пожав плечами, я кинул рядом и другую пустую банку.

Гречку с мясом разогрел я на сковородке, да сел у окна. Стал есть, задумчиво глядя на двор.

Минут через пять на кухню ввалились. Мясуховские: рыжий со своим дружком – парнем лет двадцати, который, однако был не ниже меня ростом и почти таким же, широким в плечах, болтали о чем-то своем, неприятно гоготали.