Книга: Измена. Расплата черного дракона | страница 20

Эта жестокая пугающая и необъятная пустота навсегда поселилась внутри. Ее больше никогда ничем не заполнить. Лишь любовь к дочери удерживала Хейла на этом свете, иначе бы…

– Мы скоро встретимся, Леони. И я готов к ответу за то, что сделал. Ты заслужила право рвать меня на куски целую вечность. А покая жив, нашу Солану не дам в обиду. Она во всем на тебя похожа. Такая же славная и красивая, добрая очень. Каждую букашку спасает. Я иногда смотрю, как она вылавливает пчел из фонтана, чтобы не утонули. Смотрю и плачу, пока никто не видит. И в душе моей до сих пор бушует тот проклятый шторм. Прости, если сможешь. Проклятия тогда, дурак, испугался, а теперь гнию заживо от какого-то яда. Лучше бы до встречи с тобой достойно сдох! – Хейл на миг зажмурился, и крупные горячие слезы сорвались с серебристых ресниц.

«Мы ведь любили друг друга, вспомни», – зазвучал в его голове жалобный голос Леони.

– Вот теперь вспоминаю всегда. И буду помнить до конца своих дней. Ты бы меня не предала, – безустанно шептал, обливаясь слезами. – Прости! – отчаянно закричал и ударил кулаками по бесчувственным ногам.

– Герр Хейл! – ворвался в усыпальницу Гектор, а вслед за ним забежала милая девчушка с двумя высокими черными хвостиками волнистых волос. Ее огромные стальные глазки блестели от восторга, а за тонкой спинкой развивались хрустальные драконьи крылышки.

– Папа! Они выросли! Папочка! – запрыгнула она на колени отцу, обняла его за шею и прижалась изо всех сил.

– Хозяин, извините, страж не сумел удержать Солану. Она от него улетела! – расшаркался в поклонах Гектор, виновато прижимая руки к груди. Злобно покосился на охранника, который только сейчас подбежал к склепу с ужасом в глазах.

– Пушинка моя, ты теперь истинная драконица! – наспех смахнул слезы с лица Хейл и с трепетом обнял дочку в ответ.

– Я сама прилетела! Маме крылышки показать! Вот! – спрыгнула с рук отца Солана и закружилась возле статуи Леони.

Хейл не стал скрывать от дочери, что ее родная мать умерла во время родов, а Лисиль ей мачеха. Сам однажды привел дочку в усыпальницу первой жены и показал портреты Леони.

Солана долго их разглядывала, а потом обняла подножие статуи матери и произнесла свое первое слово: «Мама». Теперь всегда, когда что-то важное случается в ее жизни, первым делом девочка бежит в склеп. В эти моменты даже хваленая охрана не в силах с ней справиться. Ребенок обязательно найдет лазейку и улизнет.

– Мама, я – дракон! – заговорила Солана с пустым каменным гробом, а у Хейла перехватило дыхание от волнения. Гектор тут же поднес к губам хозяина стакан воды и выбежал, чтобы переговорить со стражем. – Как у мамы крылышки! – указала она на один из портретов, где Леони изображена в трансформации полудракона.