Книга: Рыцарь в клетке. Книга третья | страница 29

Сопротивление мой приход вызвал вовсе не потому, что появление студента на этих вечеринках было чем-то запретным, просто подобное было не принято. Если у кого-то были идеи, предложения, критика… даже просто пожелания, то тот человек шел прямиком в студенческий совет Якусейсшо, излагая свои чаяния специально выбранному студенту, называемому президентом студсовета. Этот несчастный, добровольно взваливший на себя очень почетную, но все-таки ношу, и работал промежуточным звеном между преподавательской братией и студенческим обществом. Проявлять инициативу вне этой устоявшейся цепочки было моветоном.

Чхать я на это хотел! Просто потому, что система была ущербной и тормознутой. Президент студсовета был некоей компромиссной фигурой, прекрасно осведомленной о пожеланиях и политике руководства академии. Он или она могли совершенно безбоязненно завернуть любое начинание, если оно было хоть сколько-то неудобным.

А моё было как ёж с распахнутым зонтом в заднице.

И сейчас я планировал как следует обустроить ловушку, чтобы зафиксировать достаточное количество людей в одном помещении перед тем, как запускать (или впускать?) ежа с зонтом.

Сделать это оказалось довольно просто, благо, что приехал я заранее. Войдя внутрь презентабельного и вполне современного здания, напоминающего помесь библиотеки и клуба, я тут же поймал местного, который оказался подрабатывающим студентом-второкурсником из Куросёбанаэн. Парень продемонстрировал идеально подходящий для моих целей кабинет и поделился ключом, радостно скрывшись потом с глаз, унося купюру в десять тысяч йен. Да, не все аристо могут похвастать достатком…

Развесив графики и разложив материалы, я дождался начала собрания, закрыл класс и… вышел на охоту.

Само действо было чем-то вроде близкого массового знакомства. Учителя, физкультурники, библиотекари и прочие медсестры с трудовиками обнюхивались, искали общий язык и натужно улыбались, зная, что высший преподавательский совет сейчас занят тем же самым, но и еще заодно решает, кому из них, маленьких людей, предстоит довольно долгий отпуск в год, а то и не в один. Атмосфера по этому поводу в главном приемном зале стояла довольно нервная.

Первым мне нужен был сам старый лис, Ирукаи Сай, который вовсю крутил хвостом рядом с роскошно одетой японкой, которой можно было дать как тридцать, так и шестьдесят лет. Пока они общались, я, стоя с независимым видом неподалеку, уловил аж трех напряженно наблюдающих за Саем молодых парней-кицуне, каждый из которых что-то держал – поднос с вином, полотенце или закуски. Хвосты у бедолаг стояли дыбом.