Книга: Бич сновидений | страница 26

Оглянулся. Из подъезда никто не вышел. Вырвал нож из тела, аккуратно заворачивая в ткань, чтобы не испачкаться кровью, вернул клинок обратно за пояс и поспешно зашагал в сторону центральной улицы. У него было несколько минут.

Первый попавшийся клуб распахнул навстречу деревянные двери, и пара девчонок-зазывал с зелеными цветами в волосах тут же повисли у него на шее. Он деликатно высвободился из объятий и уверенно прошел сквозь столбы сигаретного дыма, клубящиеся в алом свете, толпу, ритмично двигающуюся под оглушительную музыку. «Это все тоже скоро закончится», – подумал Феликс, рассекая танцующих.

В мужском туалете слезились глаза от дыма и запаха едкой дезинфекции. Феликс прошел в самую дальнюю кабину, ловя на себе беглые равнодушные взгляды. Увидел мельком свое отражение над рядом умывальников. Темные кудрявые волосы, бледное лицо с резкими чертами, светлые глаза.

Он запер дверь. Туалет типа «азиан-стайл» – дыра в полу и две ступени, зато много свободного места. Феликс сел на корточки у дальней стенки, прислонившись спиной к белому кафелю. Сняв перчатку, сжал рукоять клинка, испачканного уже подстывающей кровью. Опустил голову, прижимаясь лбом к коленям, и швырнул себя в сон. Как всегда успел «запрыгнуть в последний вагон». Человек, которого он ударил ножом, умирал. Исследовать досконально его подсознание не было времени, но основные вехи Феликс увидел сразу.

Тень Фейхуана. Город – искаженное отражение реального, оплывающие стены домов сползают в реку. Издалека раздается мерный звук: напоминающий удары деревянных молотов по цзян-тан[4]. Это медленно затухающие толчки сердца.

А посреди призрачного города – глубоко пропаханная траншея. Подсознание было жестко прошито воздействием дэймоса. Не крючки, не легкая сеть или дымка – создатель кошмаров вообще не стеснялся в методах: вколотил полное подчинение, с ломкой психики. Своего рода зависимость, наркомания, потеря личности.

Присутствия хозяина не ощущалось. Но широкий, кровоточащий путь вел к нему. Феликс почувствовал, как начинает темнеть в глазах, побежал озноб по загривку. Холод куснул за пальцы. И прежде, чем человек умер, вырвался на волю из чужого гаснущего сознания, запомнив пути выхода к мирам-подсознаниям тех, других, дэймосов, которых сумел засечь.

В туалете шумела вода, хлопали двери, гудели голоса… Танатос поднялся, убирая нож, ногой нажал на педаль слива и вышел из кабинки.

Теперь надо было подумать.

…Думал он в трясущемся от старости рейсовом автобусе на заднем сидении у окна. Делал вид, что спит, натянув ворот свитера до самых глаз и опустив на голову капюшон толстовки. Куртку и нож Чжена он утопил в Тотцзян. И мутная холодная вода реки Фейхуана охотно приняла подарок, поглотив темной глубиной.