Книга: Дочь ведьмы | страница 10

Сеня поднял на Валентина Петровича несчастные глаза. А ведь мы ровесники, мелькнула у того мысль. Но Сене как будто лет семьдесят, не меньше. Глаза у него, кстати, удивительной голубизны и яркости. Прямо как нарисованные. Мысль эта снова вернула полицейского к злосчастной картине.

– Скажи мне, Сеня, чего ты к нашему музею такой неравнодушный? Второе твое… не преступление, конечно, но… И опять в музее!

Кораблево – это хоть и не слишком большое поселение, но все же есть тут не только школа, почта, отделение банка, магазины, Дом культуры, церковь и парикмахерская. Еще имеется краеведческий музей. Есть там зал о том, кто населял эти края в давние времена, какие обитают-растут животные-растения, есть зал про революцию и Великую Отечественную, про выдающихся людей, которые родом из этих мест. Коллекция не очень богатая, но уж какая есть. А недавно, благодаря Сене, стала еще на один экспонат меньше.

– Как медом тебе там помазано! – Полицейский сердито отбросил ручку. – Какого лешего ты опять туда полез?

– Вы правда хотите знать? – неожиданно спросил Сеня.

Валентин Петрович не слишком уверенно кивнул. Вряд ли Сеня что-то интересное или важное в свое оправдание скажет, но мало ли.

– Все равно ведь не поверите.

– А ты попробуй.

Дальше Сеня рассказал свою историю, и, когда закончил, Валентин Петрович подумал, что в жизни не слыхал ничего более жуткого. Да, именно жуткого! А еще он по-новому взглянул на сидящего перед ним человека.

Ведь если все рассказанное – правда, то, выходит, никакой он не хулиган, не дурачок блаженный. Сеня Кузнецов, возможно, не одну жизнь спас. А по закону, получается, должен за это ответить?..

– Чтобы все рассказать, как положено, чтобы понятно было, что к чему, придется немножко во времени назад отступить, – такими словами начал Сеня свое повествование. – Краеведческий музей находится в здании бывшей усадьбы Шмелевых. До революции все окрестные земли принадлежали этим самым Шмелевым. Поля, луга, рыболовецкое хозяйство, пасека была огромная. А про шмелевский мед, кстати сказать, и в столице знали. Мать рассказывала, что были Шмелевы чрезвычайно жестокими.

Валентин Петрович вспомнил, что мать Сени работала учительницей истории. Хорошая женщина, ученики ее любили; никогда на детей не кричала, очень доступно и интересно подавала материал на уроках.

– Была такая помещица – Дарья Салтыкова, все ее знают, Салтычиху. Про Шмелевых не столь широкая слава шла, но по жестокости ни в чем они окаянной Салтычихе не уступали, а может, и превосходили. Пока крепостное право не отменили, лютовали Шмелевы безо всякой совести, но и потом, хоть и поутихли, а все равно… То и дело пропадали в этих краях дети и молодые девушки. Никаких обвинений Шмелевым не предъявляли, доказательств тоже не имелось, но все местные догадывались, чьих рук дело. Работать к ним только от безысходности шли, таких жестоких хозяев было еще поискать. Все решила революция. К ее началу семья Шмелевых насчитывала четырех человек: отец, глава семейства, жена его, маленькая дочка десяти лет и мать папаши. Люди говорили, что старуха – натуральная колдунья, кого хочешь со свету сжить может. У отца любимая забава была – стегать людей кнутом на конюшне. Маменька особенно люто красивых девушек ненавидела, измывалась всяко над теми, кто возразить ей не мог, а девчонка тоже зверенышем росла: любила животных мучить, глаза им выкалывать, живьем в землю зарывать. Словом, не люди были, а… Неудивительно, что, как только революция случилась, народ с ними сразу расправился. Не успели они за границу удрать, как планировали, всех порешили. Долго Шмелевы издевались над людьми, долго те терпели, но уж как появилась возможность отомстить, рассчитаться, за все негодяи ответили.