Книга: Последний уровень | страница 17

– О чем ты говоришь? – спрашиваю холодно, удивляясь тому, что голос даже ни разу предательски не дрогнул от гнева.

Мне плевать, будь чертов Охотник хоть трижды ранен, без боя я не сдамся.

Джон кривит полные губы в презрительной усмешке, опирается ладонью о стену и пытается сесть. Хайден делает шаг вперед, скрывая из видимости вмиг посеревшее лицо раненого.

– Не садись, – просит он.

В тот же момент в разговор вступает Хэйс:

– Джонатан, не надо.

– Отстань, пацан, – злобно отрезает Джон, отмахиваясь от Хайдена, и тот вынужденно отступает, недовольно поджав губы. Слова Хэйса остаются проигнорированы. Внимание Джонатана вновь целиком и полностью приковано ко мне. Все с тем же гневно-презрительным выражением он выплевывает каждое слово, даром, что они даются ему с трудом. – Не прикидывайся идиоткой, ты прекрасно знаешь, что это твоя чертова вина!

– Послушай… – начинаю я, но попытка остается незамеченной.

– Если бы ты не бегала от нас по всему городу, оставляя за собой море крови и гору трупов, не сунулась в тюрьму, из которой вытащила хренова зараженного метами О’Брайена, то ничего этого бы не произошло! – Джон замолкает и дышит так, будто только что пробежал короткую дистанцию за максимально маленькое количество времени. И на меня вновь накатывает чувство вины из-за того, что помогла сбежать Линкольну. Джон мало-мальски переводит дыхание и продолжает словесное наступление, хватаясь при этом за раненый бок. – Из-за тебя мы на прицеле у мудака Данэма, а О’Брайен, его новые дружки из Ремиссии и меты убивают направо и налево. Это твоя гребаная вина!

– Хватит! – отрезает Кроу таким жестким тоном, какого я от него еще никогда не слышала.

Пару мгновений он сверлит предупреждающим взглядом Джонатана, тот усмехается, с таким неприязненным видом глядя на своего командира, будто ненавидит его не меньше, чем меня.

Какого черта происходит?

Кроу тем временем поворачивается ко мне. Смело встречаю его немигающий взгляд, но не говорю ни слова. Мы оба понимаем, что Джонатан прав. Каждая смерть невинного жителя Нордена от когтей и зубов метов, а также от топоров людей на моей совести.

– Вины Виктории в прорыве нет. Если вы, наконец, включите мозги, то поймете это.

Вновь смотрю на Джона, его покрытое испариной лицо выражает недоверие и злость. Я, в свою очередь, стараюсь не выпускать ни единой эмоции, чтобы никто не увидел того количества вины, что я испытываю на самом деле. Пусть Джонатан и прав, но признания на моем лице он не получит.

– Не убедил, – сквозь стиснутые зубы проталкивает Джон.