Книга: Противоположности. Сквозь время | страница 6

Или это мое подсознание меня в исторический антураж хочет погрузить, чтобы, так сказать, прочувствовать эпоху? Странно, но вполне объяснимо. Просто я так долго, практически не прерываясь ни на что другое, изучал это время, по крупицам собирая сведения, которых было так мало, и они были так противоречивы, что меня слегка заклинило, вот мозг и сгенерировал картинку Кремля еще до реконструкции.

А сведений действительно было очень мало. Да их до середины жизни самого Ивана третьего вообще практически нет, приходится многое додумывать, и ученые-историки додумывают, правда, каждый свое, и в итоге получается путаница, как, например, с выездом Ивана Молодого из Москвы на Угру и стояние там довольно продолжительное время.

Доподлинно известно, что выехал во главе немалого войска, и что стоял на этой чертовой Угре, а зачем, и почему долго не возвращался, даже после веления отца вернуться – нет. Об этом до сих пор все спорят, но к единому мнению так и не пришли. Ну, да и черт с ними. Послушаем, о чем Иван Васильевич говорит. Может, какую мысль великую перехвачу.

Послушав с минуту и поняв, что ничего пока что не изменилось, князь все так же продолжает крыть едва ли не матом Мишку Тверского, я снова отвлекся на мельтешащие в голове мысли. А все-таки интересно, с кем именно из бояр я себя ассоциирую?

– …повелеваю! – так, я что-то пропустил? Перевод шел уже синхронно, и я подобрался, чтобы узнать, что там Иван приказывает сделать. – Собрать войско и направить на Тверь. Спросить с разбойника Михаила за его слова, и ежели подтвердятся опасения, что донесены были до моего престола, то взять город в осаду до полной сдачи его. Воеводою назначаю сына моего Ивана, прозванного Молодым.

Сидящие рядом и напротив меня бояре закивали головами, говоря про то, что это дело, и что освободитель Руси от татар – это в общем-то хороший выбор для такого благого дела. Я обернулся, ища глазами Ивана Молодого, и только сейчас заметил, что все, как один, включая самого Ивана третьего, смотрят на меня. Невольно нахмурившись, я повернулся к своему соседу, молодому чернявому парню, который прошептал едва различимо и едва шевеля губами.

– Ну, чего же, княже, садиш, поклонись, благодарение скажи отцу за довершие велико…

Я же в тот момент так растерялся, что с трудом сумел понять, что он говорит. Воздуха, которого и так не хватало, начало не хватать просто катастрофически, вдобавок ко всему мой внутренний переводчик, кажется, совсем отключился, потому что чернявый говорил что-то еще, но понять его я не мог, как ни вслушивался в его шепот, с трудом пробивающийся через гул крови в ушах.