Книга: Ледяной ветер Суоми | страница 32

– Какие сухари? – не понял Лыков.

– В наших тюрьмах мягкого хлеба не бывает, арестанты едят сухари, размачивая их в квасе, – разъяснил кандидат на классную должность. – Никогда не видели? Они в форме кружка с дыркой посредине, их надевают на палку и так носят в камеры.

– Сухари с дыркой? М-да…

Юнас дал приятелю подивиться и завершил рассказ:

– Словом, не могу пока ничем тебя порадовать. Осваивайся, изучай переписку, Вихтори покажет тебе город. Жить советую в гостинице «Аполло» на Южной Эспланаде, дом десять. Сутки стоят четыре марки, лучшие номера идут по восемь марок, но ты у нас, помнится, богач… А в десять вечера приглашаю тебя на ужин в «Кафе-Опера», это в здании Шведского театра, уже на Северной Эспланаде. Ну, мне пора. Иди заселяйся. Есть пожелания?

– Я хочу повидаться с Кустасом Пюльсю, – заявил статский советник. – Лучше прямо завтра.

– Зачем?

– Спрошу его насчет приятеля.

Комиссар возмутился:

– Бить его мы тебе не позволим, тут не Россия!

– Не буду я его бить. Лучше попробую заинтересовать. Хозяин похищенных капиталов готов заплатить тем, кто поможет их вернуть, до десяти процентов от суммы. Выходит на круг тридцать тысяч рублей, или восемьдесят тысяч марок. Вдруг за хороший куш сиделец выдаст приятеля?

Начальник сыскной полиции воодушевился:

– Восемьдесят тысяч? А если я помогу тебе их вернуть, то и мне полагается награда?

– Конечно. Поможет Вихтори – и он получит. Я имею от министра необходимые полномочия, а он получил их от фабриканта Смирнова, владельца Ликинской мануфактуры.

– Вот с чего надо было начинать! А ты ходил вокруг да около. Вихтори, слышал? Есть шанс получить наградные от этих рюсся. Давай напрягись.

Оба финляндца заметно повеселели. Лыкову только это и было нужно. Без сильной заинтересованности такие дела не решаются, тем более в чужой земле. Он нарочно приберег этот козырь напоследок, чтобы побольше выудить из коллег задарма. Теперь, увидев возможность заработать, финские сыскари должны показать себя.

Приятели расстались до вечера. Коскинен помог командированному заселиться и тоже откланялся. Алексей Николаевич разложил вещи, спустился в ресторан и выпил графинчик английской горькой. Закусил все той же «лососиной сапожника», как финны иронично именуют салаку. Оставив место в желудке на ужин, он отправился на прогулку.

Времени у гостя было немного, только-только побродить по центру. Уже начинало темнеть, зажглись фонари. Оказалось, что по освещенности Гельсингфорс не уступает Петербургу, а кое в чем и превосходит его.