Книга: Измена. Время (не) лечит | страница 27

На следующий день я был уже там, только мне вот всё обломалось. Игната не было на работе, когда я попросил мне его позвать, мне сказали, что он взял отпуск. И тогда я сорвался и поехал домой к Лике.

Дверь мне открыла Алевтина Петровна, мама Лики. Она сразу нахмурилась и мягко говоря была мне не рада, когда увидела меня.

– Алевтина Петровна, можно увидеть Лику. Я . . . мне надо с ней поговорить.

– Господи, ну сколько ты ещё будешь преследовать мою дочь?

– Прошу вас, это очень важно, она дома? – голос сорвался на отчаяние. Я хотел отодвинуть её и нагло завалиться в дом, но понимал, что ещё больше упаду в её глазах и потому держался. Смотрел ей за спину и надеялся, что смогу хоть-что то разглядеть.

Она выдохнула и отошла, махнула рукой, приглашая меня в дом. Я даже сначала не поверил и не спешил проходить.

– Либо проходи, либо уходи.

Я прошел и с надеждой смотрел в дальнюю дверь, надеясь, что Лика выйдет.

– Её нету дома, проходи на кухню, я сделаю тебе чай.

Через пять минут мой чай стоял передо мной. Но я так и не смог притронуться к чашке. Я не мог просто сидеть и притворятся, что я спокоен и ничего не знаю.

– Алевтина Петровна, это правда, что она выходит замуж?

Она долго молчала и смотрела мне прямо в глаза и грустно как-то кивнула головой.

– Да, правда.

Я нервно сглотнул и не смог найти что сказать. Так и сидели довольно долго. В тишине и молчании.

– Она счастлива с ним? – тихо спросил осипшим голосом.

Она посмотрела на меня сожалеющим взглядом и кивнула мягко.

Я отвернулся и стёр сорвавшуюся слезу, а после направился на выход. Я услышал всё, что нужно было. Я ей верил, она мать и чувствует и знает свою дочь лучше всех. И если она так говорит, значит это так и есть.

– Марк . . . – она окликнула меня уже на выходе.

– Алевтина Петровна, у вас жарко, я не могу дышать, мне не хватает воздуха, тяжело дышать . . . Я пожалуй пойду.

Не хотел и не мог больше ничего говорить, глаза горели и я еле сдерживался, чтобы прямо тут перед ней не разрыдаться, потому что это было очень больно.

Эти два дня прошли словно в аду, я не уехал, чего-то ждал. А чего именно сам не знал. Асадов звонил всё время, но я не отвечал на его звонки впрочем, как и на все остальные. Только матери написал, что буду недоступен несколько дней, чтобы она не волновалась.

А когда наступил день свадьбы, я оделся, как полагается на такие мероприятия и пошел на её свадьбу.

Да, я долбаный мазохист! Пусть так, но я хотел увидеть своими глазами, как она выходит замуж и говорит да своему этому дрыщу.