Книга: Обезьяна с гранатой – 2 | страница 35

«Детский сад», как мысленно называл Сергей свою команду, повеселел и заулыбался.

– Спасибо! – шепнула ему Флоранс. – Завидую тебе: совсем не волнуешься!

Он поманил ее и склонился к ушку.

– На самом деле я трясусь, – шепнул в свою очередь, – но они не должны об этом знать.

Он заговорщицки подмигнул. Она заулыбалась и благодарно пожала ему руку.

Слух о том, что дети короля готовят необыкновенное представление, разошелся по Киенне. Увидеть диковину пожелали многие. Правдами и неправдами знать пробиралась в зал. Когда Сергей глянул сквозь дырочку в занавесе, ему стало плохо. Зал оккупировала толпа, занявшая места не только у стен, но и вплотную подступившая к стульям для почетных гостей – тех, кого пригласил сам император. Среди последних Сергей разглядел много знакомых лиц. Заговорщики были представлены практически полным составом. «Надеть бы им наручники после спектакля!» – помечтал Сергей и скользнул взором по первому ряду. Там разместились самые доверенные – министры, сановники, лорд-канцлер… Свободным оставалось только кресло императора.

Его Императорское Величество Бодуэн Второй появился, когда зал изошел от нетерпения. Тяжело опираясь на трость и подволакивая левую ногу, монарх вошел в широко распахнутые двери, и вельможи дружно встали. Вернее, как заметил Сергей, вскочили, как солдатики. Даже сейчас, постаревший и больной, Бодуэн вызывал у них страх. Император махнул рукой, призывая садиться, и проковылял к своему креслу. Сергей поразился тому, как изуродовала Бодуэна болезнь. Оплывшая фигура, обрюзгшее лицо с серой кожей. Живыми на нем были только глаза: внимательные и острые.

Император сел и сделал знак церемониймейстеру. Тот, зная, что Сергей наблюдает, махнул белым платком. По знаку Сергея слуги потащили в стороны занавес. На пустой сцене остался он один. Под ложечкой неприятно заныло.

• – Две равно уважаемых семьи
• В Вероне, где встречают нас событья, – начал он. —
• Ведут междоусобные бои
• И не хотят унять кровопролитья…

Помимо Тибальта, Сергей взял на себя роль хора. И вот сейчас, читая пролог, он скользил взглядам по лицам зрителей. Внимают. Пока настороженно: что за диковина? Ладно…

Готовя постановку, Сергей оставил ее в первозданном, шекспировском варианте. Грубые и неуклюжие шутки, которые тщательно вымарывали современные ему режиссеры, он не только сохранил, но и попросил актеров акцентировать. Исходил он при этом из очень простой мысли: общество Киенны по своему развитию и духу равнозначно Англии времен Шекспира. То, что нравилось современникам поэта, должно произвести впечатление и здесь. В верности своего решения он убедился, понаблюдав за реакцией публики в первые же моменты. Когда Самсон пообещал стереть в порошок «шавок Монтекки», оттерев молодцов в сторону, а девок засунув по углам, по залу побежали смешки. Уж больно комично смотрелся слуга Капулетти в роли покорителя слабого пола. Приободренный Самсон заявил, что он кусок мяса немалый и при этом в рамках отработанной мизансцены поднял руки, демонстрируя бицепсы. Бастиан, игравший Самсона – тот самый поэт, чьи стихи не понравились Сергею, – был чрезвычайно тощ, бицепсы у него следовало искать под лупой, и публика немедленно разразилась смехом. С этого момента Сергей понял: все получится.