Книга: Стажировка вне закона | страница 21

И, завладев последним, я невинно подняла добычу к лицу и поинтересовалась у щипача, не это ли он искал у меня. Сначала лицо юного карманника побагровело от возмущения (Как так? Он тут трудится в поте лица, а его попытались обокрасть?!), но потом побледнело. Видимо, он сообразил: раз не смог почувствовать, что его обнесли, значит… Не знаю, что именно вообразил себе мальчишка, но с пиететом вернул мне мой кошелек… Я хмыкнула: далеко пойдет. А когда, выйдя из чаробуса, заглянула в недра бумажника, то поняла: однозначно далеко! Мало того, что мне вернули умыкнутое, еще и пару купюр туда вложили!

А я ведь даже магии никакой не успела применить. Лишь неповторимое обаяние семейства Бризроу. Но, увы, оного оказалось недостаточно, чтобы смягчить негодование Катафалка.

Профессор Грейт обнаружился у себя в кабинете. Он сидел за столом, и горы бумаг, что его окружали, могли бы погрести под собой любого, но только не великого артефактора. Профессор яростно сражался с документами, а еще пристально бдел за одним фэйри, который вольготно разместился в кресле у стены и попивал кофе. Судя по выражению лица дивного, напиток мог быть в равной степени разбавлен как молоком, так и стрихнином. Хотя профессор Грейт был интеллигентным и воспитанным человеком. Он не позволил бы себе угощать гостя столь противным ядом. Только сладковатым цианидом!

– Доброе утро! – поприветствовала я господина Занозу и профессора оптом.

– Это сугубо ваша оценка, не нужно думать, что все присутствующие разделяют это мнение, – сухо заметил профессор, чуть приспустив элегантные очки и посмотрев на меня поверх них.

– Тогда недоброе утро, – тут же нашлась я, припомнив, как однажды, в канун Новогодия, к нам в приют пришла пара выбрать себе «приличного и красивого ребенка, но достаточно взрослого, чтобы не нужно было менять пеленки и воспитывать». Точно это был кусок мяса или породистая болонка, а не живой человек. Их чем-то тогда привлекла я, тощая, нескладная, с копной рыжих, вечно взлохмаченных волос. Единственное, что во мне могло быть в ту пору симпатичным, – это большие зеленые глаза. У мисс, пришедшей с супругом, был похожий оттенок, да и ее блондинистая шевелюра давала рыжеватый отлив. Видимо, дама посчитала, что вместе мы будем смотреться… гармонично.

Так вот, тогда, помнится, я пожелала ей счастливого Новогодия. Она, поджав губы, ответила, что в их семье не принято отмечать этот праздник. Ну, я тут же исправилась и добавила: «Тогда несчастливого». На этом рассмотрение моей кандидатуры в качестве приемного ребенка закончилось.