Книга: Любовь по обмену. Разрешите влюбиться | страница 7

– Что? – Бормочу на русском, опешив от такой наглости.

Как сказать по-английски «вот еще» или «больно мне надо»?!

Так и не придумав, возмущенно надуваю губы и отворачиваюсь.

– Надеюсь, вышла досадная ошибка, и его отправят обратно. – Срываюсь с места и иду на кухню к единственному человеку, который может помочь нам во всем разобраться. – Этот парень не просто не воспитан, он – настоящая самовлюбленная задница!

В эту секунду отец как раз заканчивает говорить по телефону. Поворачивается ко мне, и я вижу мечтательное выражение, застывшее на его лице. Он кажется довольным, его глаза хитро блестят, уголки губ приподнимаются в улыбке.

– Зайка, почему ты не говорила мне, что отец Челси – известный бейсболист?

Борясь с желанием разбить что-то из посуды, застываю у обеденного стола.

– А это имеет какое-то значение?

– Да… – Папа бросает заинтересованный взгляд в сторону гостиной. – Очень большое значение…

– И что изменит факт того, что этот хам из богатой семьи?

Он кладет руку на мое плечо и несколько раз похлопывает:

– А то, что мы покажем этому иностранцу всю мощь русского гостеприимства. И сделаем все, чтобы он освоился. – Папа ласково касается подушечкой указательного пальца кончика моего носа. Будто бы мне пять лет, а не восемнадцать. «Что за детский сад?» – А ты поможешь ему с учебой, зайка. Поняла?

Что?! Чего это ради?! У меня чуть дар речи не пропал.

– Но почему? – Только и смогла выдавить, косясь на чужестранца, презрительно морщившего нос при взгляде на обстановку нашего дома.

– Потому что отец Джастина щедро оплатит наше терпение. Вот почему.

– Но он ведь не собирается учиться! – Я сама не заметила, как повысила голос. – Этот Джастин собирается сделать все, чтобы быстрее уехать назад! Его вышвырнут, и я не смогу поехать в следующем году в Штаты. Мне просто не позволят, потому что я «не оказала теплый прием и не создала должных условий» для студента по обмену!

– Значит, мы сделаем все, чтобы он остался здесь на ближайшие полгода. – Папа потирает ладони, натягивает на лицо широкую улыбку и следует в гостиную.

– Ради чего? Ради денег? И сколько он тебе пообещал?

Но мой протест ничего не значит для моего отца, когда перед ним маячит возможность покрыть все наши долги.

– Сынок, – он подходит к Джастину и указывает на лестницу. – Пойдем, посмотрим твою комнату!

– Не трудись, – ворчу, тяжело вздохнув, – он не понимает абсолютно ни шиша.

Приближаюсь к гостю:

– Бери свои вещи. – И киваю наверх. – Твоя комната. Там.

Мне так обидно. Я злюсь. На папу, на американца, на себя и на безвыходность всей ситуации. Поэтому стараюсь не смотреть в сторону Джастина. К тому же заранее знаю, что увижу в его глазах – чувство собственного превосходства, не знающее никаких границ.