Fb2Книга: Бедная Лиза | страница 41
– Насчет истерики – это вы верно заметили, – ввернул Ганцзалин.
Действительный статский советник поморщился: верно, может быть, и верно, но, в сущности, все это пустое теоретизирование. Об истинном положении дел они узнают очень скоро – и из первых рук притом.
– Собираетесь поговорить с Аполлинером и Пикассо? – удивился Ганцзалин.
Нестор Васильевич покачал головой: нет, не собирается. Во-первых, он не знаком с этими господами, во-вторых, говорить с ними сейчас по разным причинам будет затруднительно. Но он намерен побеседовать с Андрэ Сальмоном, которого считают сообщником похитителей. Они знакомы еще по Санкт-Петербургу, там Сальмон был помощником атташе при французском посольстве…
* * *Спустя полчаса они уже выходили из поезда на Лионском вокзале. Ганцзалин легко нес сразу два саквояжа, руки Загорского были заняты только тростью.
Покинув вокзал, они вышли на площадь Дидро. Сбоку возвышалась огромная часовая башня под вытянутым вверх голубовато-серым куполом. Ганцзалин задрал голову, разглядывая монументальное сооружение.
– Высота башни – 67 метров, – заметил действительный статский советник. – На вершину ведет лестница в четыреста ступеней. На башне установлены четыре циферблата, каждый – диаметром почти в шесть с половиной метров.
– Многовато для часов, – сварливо заметил Ганцзалин. – Трех метров вполне бы хватило.
– Цифры на часах имеют метровую высоту, – невозмутимо продолжал Загорский. – Стрелки часов сделаны из алюминия; минутная в длину – четыре метра и весит 38 килограммов, часовая – почти три метра и весит 26 килограммов. Вечером и ночью циферблаты освещаются изнутри двумястами пятьюдесятью газовыми лампами.
– Все-то вы знаете, – заметил Ганцзалин, как показалось господину, не без яда.
– В нашем деле знания никогда не бывают лишними, – отвечал тот.
– А царь Соломон говорил, что во многой мудрости много глупости, – не уступал помощник.
– Это не царь Соломон говорил, а Грибоедов, и звучало это несколько иначе: горе от ума.
– А у нас бывало горе от ума?
Действительный статский советник на секунду задумался, потом с неохотой кивнул. Бывало и горе, бывали и простые неприятности. Когда ум и знания в обществе ценятся недостаточно, своему обладателю они приносят много печали. Хотя бы потому, что он часто чувствует себя одиноким.
– И что же тогда делать? – спросил помощник. – Отказаться от ума и от знаний? А заодно и от хорошего воспитания?
– Увы, друг Ганцзалин, это все равно, что отказаться от рук и ног, это практически невозможно.
– Но некоторым удается, – возразил помощник.