Fb2Книга: Закон МКАД | страница 46
Впереди показались надвратные фонари Спасской башни, специально прикрепленные так, чтобы свет падал на площадку возле ворот. Для стрельцов с башни, стен и с углового поста за Военной школой любой подъезжающий как на ладони. А сами они в тени, стреляй – не хочу.
– Стоять! Кто такие?
– Ну вот, началось, – пробормотал про себя Данила. Хотя иначе и быть не могло…
– Свои, – отозвался Степан.
– Свои в такое время дома спят, десятые сны смотрят. Кто такие, спрашиваю?
Голос был грубый, хриплый, что называется «с трещинкой». Но тот, что перебил его, был еще паскудней.
– Преступники это, служивый. Слово и дело!
«Слово и дело» – присказка старинная и страшная. Говорят, пятьсот лет назад такое выкрикивали княжьи люди, обнаружившие государственного преступника или несчастного, кто им таковым показался. После чего человека можно было считать мертвецом – из следственных подвалов мало кто возвращался. Потом, после смерти тогдашнего князя, говорят, одумались, но через триста лет все повторилось. Снова по всей Руси убивали людей сотнями – за слово, за взгляд, который кому-то не понравился, и этот «кто-то» взял да донес. Тогда говорили: «Лес рубят – щепки летят». Этого Данила понять не мог, как ни силился. Судя по тому, что рассказывал отец Филарет, свой народ тогдашний князь вырубал под корень, а попадали под топор истинные враги или нет – неизвестно. Страшной сказкой казались такие истории. Но вот сейчас, похоже, все повторяется.
– Слово и дело!
Краем глаза Данила увидел, как в окнах Военной школы блеснули несколько автоматных стволов. Значит, засада. Значит, знали все опричники и просто ждали, когда дружинники сами заедут в расставленные сети. Теперь всё. Стоит подьячему своим мерзким голосом произнести единое слово – и поляжет весь дружинный отряд, словно молодая трава под кислотным дождем.
– Ну что ж, арестуй меня, подьячий, – неожиданно веселым голосом громко сказал Степан. – Только сначала подойди, покажу чего.
– Все, что ты можешь показать, я в подвале Тайного приказа посмотрю, – вновь раздался голос из-за угла Школы. Видать, Савелий прятался за мешками с песком, на которых были установлены два стеношных стреломета, угрожающе направленных на дружинников. – Взять их!
– А вот это ты погоди, подьячий, – прозвучал в темноте тот самый голос «с трещинкой». – Ты в Сенате распоряжайся, ежели Тайный дьяк позволит. А в своем карауле я командую.
На свет из темноты вышел невысокий мужик в длинном, ниже колен тегиляе, усиленном квадратиками стальных пластин. Не кольчуга, конечно, одежка стрелецкая, но метательное копье нео на излете удержит. Другое дело, что обезьяны тоже не дураки и копья свои швыряют во время штурма, подобравшись поближе к стенам… Еще на стрельце была плотная шапка с опушкой, рукавицы, как и тегиляй, усиленные железом, и толстые сапоги. Из оружия – кривая сабля на поясе и длинноствольный пистоль за поясом. В руке стрелец держал бердыш – насаженный на длинное древко боевой топор с лезвием, искривленным полумесяцем. В умелых руках оружие страшное. Особенно при обороне удобно таким и рубить, и колоть лезущих на стены нео. А при случае использовать специальную выемку на обухе в качестве упора для фузеи или пистоля.