Книга: Танго с неприятностями. Вторая часть | страница 4

– Мы не будем убивать моего, – я сделал ударение на слове, моего, – фифа!

– Это Мохнатик… – обречённо простонал Арьер и сделал неутешительный вывод: – раз один фиф очеловечился, значит, могут быть и другие. Похоже именно один из таких фиф мог вспомнить и рассказать про то, как создавать Измогилина. В моём мире это, увы, не секрет.

Мне всё меньше и меньше нравилось то место, откуда к нам выслали драконов.

– Значит, стоит повторно проверить владельцев фифов, но в этот раз мы будем искать не просто странности в поведении магживотных, а очеловечевшиеся экземпляры, которые, вероятно, скрывают – сделал я вывод, – особенно тех, кто присутствовал на маскараде, когда выпустили СЗЭСки.

Мы ещё немного поговорили. Решили, что не будем никому говорить о том, что дракон рассказал мне. В сложившейся ситуации подозревать нужно всех. И точно необходимо устроить чистку в рядах УСа. Где один предатель, там и целая шайка могла быть.

Вернувшись в свой кабинет УСа, я потребовал с Урза клятву молчания о своём очеловечивании. Подробностей не сообщил, но припугнул фифа нависшей над ним смертельной опасностью. Тот проникся и мы сошлись на том, что каждый свой шаг он теперь будет согласовывать со мной.

Несколько минут я обдумывал дальнейший план. В результате составил список подозреваемых фифо-владельцев и ранжировал его. Первых трёх решил проверить сам, остальных поручил посетить доверенным УСовцам. Когда я почти собрался выезжать, в кабинет без стука вошла Ораэла.

– Пасмурного дня! – поздоровалась она, и облокотившись на кресло для посетителей, скороговоркой выпалила: – если сыскарь где-то пропадает всё утро, значит, он что-то интересное расследует. И без меня! Не порядок, господин Белкаев!

Она была сегодня восхитительна в лёгком сарафане до колен светлого тёплого оттенка. Я залюбовался блеском солнечных бликов в её золотых волосах. Во рту пересохло и я даже не стал пытаться отвечать. Меня спас вежливый стук в дверь.

– Войдите, – прохрипел я.

Наш тет-а-тет нарушил появившийся менталист.

– Я снял блок и сделал портрет преступницы. Прикажете объявить в розыск?

Я протянул руку, безмолвно требуя показать, что у него получилось. А когда мне в руку лёг рисунок, едва взглянув на него, всё так же с хрипотцой обратился к Истинной:

– Ораэла, взгляните, что скажите?

Она живо вытащила листок, к моему разочарованию не коснувшись меня. Жаль, а я так надеялся. Эх.

– Фу, ей бы поменьше есть. Как можно было так располнеть!

Менталист оскалился и окинул стройную фигурку Истиной оценивающим взглядом, но наткнувшись на мой злой взгляд, побледнел и улыбаться перестал.