Книга: ИзменаЛюбовь | страница 4

– Мне на Софийскую набережную, если нетрудно.

– Нетрудно, – холодно ответил Платон Александрович и скомандовал шоферу:

– Витя, на Софийскую.

Машина плавно тронулась, выруливая с парковки.

– Номер дома? – это снова мне.

– Восемнадцать, – я так и не подняла на него глаза. Сидела и как дура рассматривала свой маникюр.

– Я там живу… Жила… Буду жить, – вдруг пустилась в объяснения, поражаясь своему смущению и напавшей на меня болтливости. Похоже, потрясения последних недель неблагоприятно отразились на моей психике. Решив не сдавать позиций, я с вызовом продолжила:

– Там жила моя бабушка. Она была балериной Большого театра, и эту квартиру ей подарил поклонник. А она оставила ее мне, – я все-таки подняла на Платона глаза, уверенная, что увижу на его лице насмешку и готовая ответить какой-нибудь колкостью.

Вместо этого встретилась с нечитаемым взглядом, в упор рассматривающим мое лицо.

– Значит, вы богатая наследница? – уголки его губ чуть дрогнули в подобии улыбки. – Рад за вас.

Остаток пути мы ехали молча. Платон Александрович что-то читал и печатал на своем ноуте, разговаривал по телефону и больше не обращал на меня никакого внимания. Ну и отлично, мне с ним в гляделки играть вообще не с руки.

Так что я откинулась на сиденье, удобно примостив затылок на кожаный подголовник. Закрыла глаза и принялась анализировать ту большую и толстую попу, в которой оказалась, сама не поняв как…

– Павлиша-а! Ты смотри, как похороше-ела! – в своей привычной манере, чуть растягивая слова, восклицала Маша, моя давняя подруга со школьных лет. – Нет, что ни говори-и, а жизнь в Англии пошла-а тебе на пользу.

– Это точно. Язык довела почти до совершенства и научилась есть зеленый горошек вилкой, с чопорным видом накалывая по одной штучке, – захохотала я.

– Ой, Машк, как же я рада тебя видеть, – и мы от души обнялись.

Пока мы занимали столик в пафосном ресторане авторской кухни, который для встречи выбрала Маша, пока ждали заказанную еду и болтали о своем, девичьем, я с интересом разглядывала подругу.

За тот год, что мы не виделись, она изменилась: еще больше похорошела, добавила себе светского лоска и какой-то снисходительности в обращении.

– Ты сменила прическу, Машуль? – отметила я. – Тебе очень идет. Выглядишь как настоящая светская львица, какой ты всегда хотела быть.

– Ой, Павлиша, я теперь считай она и есть. Львица, в смысле, – легко рассмеялась подруга.

– Я тебе не рассказывала, боялась сглазить, но… – она замолчала, выдерживая интригующую паузу, и таинственно сообщила. – У меня появился мужчина.