Книга: Последние часы. Книга III. Терновая цепь | страница 57

Анна затаила дыхание.

– И я сбежала, – закончила Ариадна. – Ушла из дома и явилась сюда. Потому что ты не зависишь от мнения окружающих. Я не могу вернуться в этот дом. Я не вернусь туда. Это значило бы растоптать свою гордость, свою… личность. Я должна научиться жить самостоятельно. Быть независимой, как ты. – Она придала лицу упрямое выражение, но руки у нее дрожали. – Я подумала… если бы ты могла научить меня этому…

Ложечка звенела о блюдце. Анна осторожно забрала у Ариадны чашку с остатками чая.

– Конечно, – сказала она. – Ты будешь независимой настолько, насколько захочешь. Но не сегодня. Сегодня ты пережила потрясение, уже очень поздно, и ты должна отдохнуть. Утром ты начнешь новую жизнь. И это будет чудесная жизнь.

Лицо Ариадны осветила улыбка. И на мгновение Анна забыла обо всем на свете, кроме этой совершенной красоты. Она пожирала взглядом грациозную фигуру, блестящие темные волосы, изящную шею и подрагивающие длинные ресницы. Ею овладело желание сжать девушку в объятиях, осыпать ее глаза и губы поцелуями. Она спрятала руки за спину, чтобы Ариадна не видела их, и стиснула кулаки.

– Можешь занять спальню, – ровным голосом произнесла она. – Я буду спать здесь, на кушетке; она вполне удобна.

– Спасибо. – Ариадна поднялась и взяла свой саквояж. – Анна… в последний раз, когда мы виделись… я была рассержена, – произнесла она. – Мне не следовало говорить тебе, что ты холодна и тверда. У тебя самое доброе и великодушное сердце из всех, кого я знаю, ведь ты всегда готова прийти на помощь тем, кто заблудился, потерялся, кому некуда больше пойти. Вроде меня, – добавила она с грустной улыбкой.

Анна вздохнула про себя. В конце концов оказалось, что Ариадна пришла к ней по той же самой причине, что Мэтью или Евгения: потому что с Анной было легко, с ней можно было поговорить по душам, потому что у нее всегда можно было получить сочувствие, чашку чая и ночлег. Она не сердилась на Ариадну за это, не презирала ее. Просто надеялась, что, возможно, была и другая причина.

Некоторое время спустя, когда Ариадна улеглась спать, Анна подошла к камину, чтобы засыпать угли золой на ночь. Обернувшись, она поймала неодобрительный взгляд Перси.

– Я знаю, – спокойно сказала она. – Позволив ей остаться здесь, я совершила большую ошибку. Я пожалею об этом. Я знаю.

Перси ничего не оставалось, кроме как согласиться.

Выяснилось, что чаю никто не хочет.

– Малкольм Фейд, – прошипел Уилл, наступая на чародея. Его гнев, который довольно быстро угас после рассказа Люси, казалось, вернулся вместе с Малкольмом. Джеймс поднялся, чтобы вмешаться в случае необходимости; ему был знаком этот отцовский тон. – Знаете, мне следовало бы арестовать вас и передать Конклаву. Чтобы вас судили за нарушение Соглашений.