Fb2Книга: Цеховик. Книга 3. Вершина мира | страница 43
ЁКЛМН, как пишут на кассовых аппаратах! Это плохие парни требуют от недающих подружек доказательств любви. Не наоборот!
– Ты вроде хотел на примерке побывать? Ну вот, смотри. Как тебе колготки?
Она дёргает за поясок халата и он развязывается, а сам халат, этот маленький клочок шёлка, или из чего он там сделан, соскальзывает с худых девичьих плеч и падает к её стройным ногам.
У меня челюсть отваливается. Да, ножки, как конфетки. Она вся как конфетка. Плечики, шейка, грудка, широкие белые трусы под колготками, закрывающие весь живот. На ней ничего нет, кроме этих трусов и колготок. Мама дорогая! Я паникую! Кто бы мне сказал, что я, как ботан и задрот буду хлопать глазами, глядя на голую девчонку, стоящую в метре от меня.
– Ты же понимаешь, что для меня это значит, правда? – шепчет она. – Ведь я девушка. Это не просто так и теперь…
И в этот самый момент хлопает входная дверь. Твою мать! Мы оба оборачиваемся к прихожей, откуда доносится недовольное:
– Я тебе сколько раз говорил не запираться! Я же всё равно…
Упс… Дядя Гена съел пургена…
Наверное, мы с ним сейчас очень похожи. У обоих отвисшие челюсти и глаза по полтиннику. Впрочем, это очень быстро меняется. Его глаза в один момент из по-детски обескураженных превращаются в не по-детски взбешённые. Они как фонари идола, как зеницы Молоха, наливаются кровью. Хоть бы его удар не хватил, так-то он, вообще-то, нормальный мужик.
– Ах ты козёл! – хрипит он.
Наташка подхватывает халатик и уносится в спальню, хлопая дверью, а разъярённый отец с неотвратимостью каменного гостя начинает медленное движение в мою сторону.
Погиб смертью храбрых, представляю я надпись на своём надгробном камне.
– Дядя Гена, я… – лепечу я.
– Паскудник!
– Да я…
– Убью, с-с-с… с-с-ука! Задавлю!
Он бросается на меня, но я подныриваю под руку и делаю кувырок.
– Ах ты, мразь! – хрипит разгневанный отец. – Ах ты, тварь. Я тебе сейчас бубенчики отчекрыжу. Пи***ныш мелкий! Кабздец тебе, козлище!
Развернувшись, он снова пытается меня схватить, но я опять уворачиваюсь и, когда он резко разворачивается, запутавшись в собственных ногах, слегка его толкаю. Он падает, а я, воспользовавшись моментом, вылетаю в прихожую.
Ну, не буду же я лупить отца влюблённой в меня девочки. Стыд какой, честное слово! Я хватаю куртку с ботинками и вырываюсь в подъезд. Блин! Блин-блин-блин! Почему всё не может быть просто? Я не против скучной и безынтересной жизни. Лишь бы без таких вот потрясений.
ЁКЛМН.
Уфф. Я наклоняюсь, зачерпываю в пригоршню снег из сугроба и растираю им лицо. Не помогает. Всё равно, перед глазами стоит Наташка. Теперь ещё её надо будет успокаивать. Ладно, надо заняться делами. Работа превыше всего. Иду в бар. Тоже разговорчик тот ещё будет.