Книга: Волчьи тропы | страница 49

И чем больше ко мне возвращалось сознание, тем больше запахов я улавливала, и все они мне не нравились. От самих стен шло зловоние, от которого хотелось вздыбить шерсть и зарычать. Я чуяла запах любви, так хорошо знакомый мне с тех пор, как в моей жизни появился Идар, только он был… резким и противным и смешивался с запахом крови, как на той петле. Вновь взглянув на странное устройство, я понял его смысл. Конечно! Если в петли просунуть руки и ноги и затянуть их, то вырваться уже будет невозможно. Должно быть, и старый запах оттого, что кто-то вырывался и содрал кожу.

А еще я чувствовала запах страха. Он вызывал совершенно осознанное желание броситься на добычу. Тряхнув головой, я сползла с огромной кровати и только сейчас обнаружила, что платье и корсет исчезли. Вот это уже радовало: теперь меня не сжимали оковы, мешавшие сменить личину, но меняться я не торопилась. Мне нужно было найти выход, и сделать это проще в человеческом обличье. Зверь ограничен в возможностях.

Вместо одежды, купленной моим волком, на мне была надета сорочка, мало что скрывавшая. Волосы распустили и расчесали, оставив их свободно струиться по плечам. Впрочем, то, как я выглядела, заботило меня в последнюю очередь. Красота зверя в его грации, силе и ловкости, а в человечьем обличии среди оборотней почти нет уродливых, и каждый хорош по-своему. Мы все до единого пышем здоровьем. Наши тела всегда подтянуты и стройны. Идар говорил, что среди людей такое строение называется атлетическим. Лесной дух, когда создавал людей-волков, сделал им много даров. Мы его любимые дети, и оборотни никогда не забывают милости Отца. Забвение преступно, а оступившегося настигает кара – порой жестокая – без права на прощение.

Принюхиваясь, я обошла комнату, в которой была заперта, в чем я убедилась, дернув дверь. Затем открыла неприметную дверцу и заглянула за нее – это была уборная. Сморщив нос, я подошла к окну и выглянула на улицу. Оценив высоту, я решила, что спрыгнуть я смогу, но… На окнах имелись решетки, и это рассердило меня. Я чувствовала себя зверем в клетке.

Мне так хотелось вырваться на волю! Запах человеческого жилища нервировал, а запах князя и вовсе приводил в ярость. Издав короткое рычание, я в бессилии огляделась. Пути на свободу не было, а ведь где-то там меня ищет Идар. Мой волк тоскует без меня. Это я знала точно, потому что стоило остановиться, и внутренности свернуло в тугой болезненный жгут, словно я испытывала сильнейший голод. И он должен чувствовать то же самое.

Белый волк был необходим мне как воздух, как глоток воды. Без Идара опускались руки, и холодело в груди. Если я не выберусь в ближайшее время, то сойду с ума. Это я поняла с такой ясностью, что уже готова была сменить личину и в остервенении скрести лапами под дверью, пытаясь откопать лаз, подобно животному, стремящемуся сбежать из западни.