Книга: Его Кара | страница 14

– Тише, Кара… Тише… все образуется, вот увидишь.

– Как, мама? – я посмотрела на нее. – Мои муж и сын погибли, а я зачем-то осталась жива. Я оставила на своих губах клятву верности еще со дня свадьбы. И предам его, выйдя замуж за другого мужчину. Ничего не образуется. Часть меня умерла пять лет назад, вторая умрет через четыре недели.

***

И вновь рассвет. Как будто вправе разбудить меня.

А вечером закат итоги дня внезапно подведет.

Но для чего все это, если больше нет тебя?

И ночь внезапно напугает… Память изобьет.

Они страшны. И день и ночь суровы одинаково.

Я не просила этой жизни без тебя.

И сколько б ни кричала. Сколько бы ни плакала…

Нас больше нет… Тебя и вовсе отобрали небеса.

Смотри на то, как жизнь с любовью поступает.

Смотри с небес, а я тут буду погибать уже одна.

Твой поцелуй прощальный на губах никак не остывает…

И годы пронесутся в пустоте… А я твоя…

– Как же я по вам соскучилась, – слезно призналась гранитному надгробию, где, навеки закрыв глаза, покоились мои сын и муж уже пятый год.

Не было и дня, чтобы я не вспоминала о них. Не было субботы, которую я не посещала их на этом семейном кладбище Томмазини.

У меня заканчивались силы скитаться по этой земле без них, и я знала, что долго так не протяну. Я устала. Жизненно устала, морально, внутренне.

Мне всего двадцать девять, а я устала так, что с трудом поднимаюсь утром с постели.

С трудом отвечаю на приветливую улыбку мамы и сестры. Отец долгое время называл меня ненормальной. Думал, что я сошла с ума.

Не этого он желал, выдавая замуж за сына его ближайшего советника. Но в итоге мы пришли к трагедии, разделившей напополам мою жизнь, но не его.

Я выходила замуж не любя, но полюбила так, что сейчас ненавижу себя за то, что осталась жива.

Ветер обдувает мое лицо, и я закрываю глаза. В такие моменты, когда его порывы обхватывают плечи особенно плотно, я представляю моего Адамо. Что это он крепко обнимает и не желает отпускать. А наш маленький Артуро, с другой стороны, делает то же самое. И я улыбаюсь. Искренне улыбаюсь этому созданному мной обману. Пока не открываю глаза и не дрожу от слез, стоя на коленях.

Слез, кажется, стало меньше за эти годы одиночества, но память выжигает мой разум. Она не унимается и живет внутри меня ярким пятном. Самым прекрасным пятном всей моей жизни.

Это был обычный день. Мы ехали с покупками в наш дом. Малыш сидел в своем кресле, смеялся из-за новой игрушки, а мы с него, попутно обсуждая ближайшие планы. А потом он вдруг стал кашлять и задыхаться. Движение было быстрое и довольно плотное, а мы ехали по средней полосе.