Книга: Шарм | страница 70

– Я не вопила как кот! Собственно говоря…

И в это мгновение я вдруг осознаю, что Хадсон все еще держит меня на руках. И мы с ним оба мокрые, а потому я ощущаю его близость куда острее, чем пару минут назад. И он тоже может ощущать – и видеть – меня всю.

Видимо, он тоже это осознает, потому что, когда я отстраняюсь, он отпускает меня – вернее, аккуратно опускает на пол.

– Ты в порядке? – спрашивает он, и, хотя он немного отстранился, он все так же обнимает меня за талию, поддерживая.

И внезапно выражение его глаз делается таким, что мне уже не хочется бежать. Мне хочется остаться рядом.

От этой мысли меня охватывает паника, у меня обрывается сердце, в ушах шумит кровь.

– Я в порядке, – отвечаю я и отшатываюсь от него так резко, что вылетаю из душевой кабинки и едва не падаю на задницу.

Он опять подхватывает меня, на этот раз очень нежно, и снова ставит на ноги.

– Отпусти меня! – кричу я, и, когда я отталкиваю его, он в самом деле отпускает меня.

– Хадсон –

– Как ты?

Я произношу эти слова нехотя, поскольку сейчас мы с ней не в лучших отношениях. Не то чтобы между нами всегда все было гладко, но после инцидента в душе прошлой весной дела пошли особенно скверно.

С того утра Грейс держит дистанцию. Как и я сам. И это сделало последние несколько месяцев, во время которых я приводил в порядок коллекцию виниловых дисков, учил новые птичьи крики и метал топоры, чрезвычайно скучными. Раз в месяц мы садимся на противоположных концах дивана и вместе смотрим один из моих DVD, пока она жует попкорн. И это самый лучший день месяца.

Второй хайлайт моей рутины, которая тянется как пустыня между киновечерами, это ежедневный семичасовой будильник на ее телефоне, после которого мы – хотите верьте, хотите нет – устраиваем состязание по прыжкам «ноги вместе-ноги врозь». Чаще всего я побеждаю, но время от времени мне нравится что-то менять, и я даю ей шанс.

Но это не похоже на злость – не похоже, что она зла на меня. Это что-то другое.

– Грейс? – говорю я, когда она не отвечает. Но она не отрывает глаз от книги. Собственно говоря, она, по-моему, вообще не слышит меня.

Но я все равно жду еще несколько секунд на тот случай, если я ошибаюсь.

Когда в тишине проходит минута, я прочищаю горло. Громко. И опять спрашиваю:

– Грейс, как ты?

Она молчит – что, я в этом уверен, само по себе является ответом.

Что-то с ней не так, не так весь этот день, это видно по тому, как она ведет себя. Как будто боится, что разобьется на куски, если сделает какое-то резкое движение. И, может, так и произойдет. Я не знаю.