Книга: Мои ужасные радости. История моей жизни | страница 13

Именно в те годы в Fiat решили навсегда отказаться от участия в гонках. Кризис длился уже несколько лет, однако решающим моментом стал Гран-при Франции в Лионе в 1924-м. В этой гонке должен был участвовать и я – как четвертый гонщик официальной команды Alfa вместе с Аскари, Кампари и Луи Вагнером. Однако именно в тот год у меня началось серьезное истощение организма, из-за которого я был вынужден уйти из больших гонок. С тех пор начались проблемы со здоровьем, преследовавшие меня всю оставшуюся жизнь. Когда Ники Лауда в 1976 году сошел в решающей гонке за звание чемпиона мира на Гран-при Японии и объявил об окончании карьеры (уступив всего одно очко в общем зачете), я вспомнил собственную пресс-конференцию после преждевременного досадного завершения чемпионата и сказал журналистам: «Не надо обвинять Ники в том, что он не боролся за титул до конца. Я лучше любого из вас его понимаю, потому что сам испытал нечто подобное».

На Гран-при в Лионе победил Кампари, который до предпоследнего круга шел вторым за партнером по команде Аскари, но воспользовался сходом последнего из-за трещины в цилиндре. За Fiat выступали Наззаро, Бордино, Пасторе и Маркизио, однако туринская команда не сумела спастись от провала. Именно после этого в Пьемонте сопоставили затраты на содержание гоночного отдела и отдачу в коммерческом и промышленном секторах. С тех пор Fiat, компания, появившаяся одновременно с гонками, лишь изредка присутствовала на отдельных выставках или соревнованиях. Так ореол славы переместился из Турина в Милан. Однако инженеры, переехавшие в богатую Ломбардию с багажом знаний и опыта, не забывали, что родились они в Пьемонте, родились в Fiat. Этот неоспоримый факт не раз заставлял меня размышлять о концепции региональных различий.

Сразу оговорюсь: это эмпирическая концепция, сложившаяся из опыта общения и сотрудничества с людьми из разных регионов Италии. Например, уроженцы Турина – люди совершенно особенные благодаря характеру города, его ритму жизни и специфике сфер развития. Возможно, правильнее сказать, что в Турине существовали благоприятные условия для появления людей определенного склада. Инженеров, которые должны были сделать Alfa Romeo великой, я искал в Турине, потому что они работали в Fiat. И я не знаю, что первично: рождение туринцев, создавших Fiat, или рождение Fiat, создавшего туринцев. Масштабная волна внутренней миграции после Второй мировой привела к тому, что в Турине обосновалось очень много выходцев из южных регионов Италии. Сможет ли Fiat сделать из них истинных пьемонтцев? Сложно сказать. Думаю, произошедшие перемены слишком значительны и Турин вряд ли снова станет столицей гоночных технологий, как было в 1950-е: все-таки разница в обычаях и традициях севера и юга очень велика и, я думаю, непреодолима.