Книга: Любовь по обмену. Разрешите влюбиться | страница 73

– И мне веселее будет. – Улыбается он. – А так, тебя вряд ли куда возьмут здесь. Студента, да еще и без владения языком, без медицинской книжки и прочего. У нас тут все «poblatu» – значит, через знакомых, родственников, друзей.

С любой темы ребята всякий раз перескакивают на обсуждение очередной жести, связанной с Россией. Предполагаю, что они шутят. Но… не уверен.

– Ясно. – Принимаюсь за кофе.

– А вообще, тебе сейчас нужно больше заниматься учебой. – Дима поворачивается к Зое, которая, покачивая ложечкой в руке, никак не решается приняться за десерт. – Нужно больше общаться с местными, выучить все буквы и начинать читать все вывески на улицах. Как, кстати, твои успехи?

Хороший вопрос. Меня от него в очередной раз бросает в пот.

– Русский алфавит – ужасно смешной и странный. – Говорю откровенно. – Прочесть его – это одно, а произносить русские слова – совсем другое. – Отставляю чашечку с кофе в сторону. – Буквы похожи на наши, а означают совсем не то. И стоооолько согласных! Для чего нужны звуки «Ш», «Щ» или «Ч»? Зачем вам три разных «Ш»? Что это, вообще, такое? А мягкий знак? И вообще, то, что я слышу в вашей речи, больше похоже на звуки больной, умирающей птицы – чир, тчир, чик, шр. Шелестящие, чихающие. Или будто кто-то быстро и часто произносит «Cashtransaction». Круто, конечно, но оооочень сложно!

Они весело хохочут.

– О, ты еще не дошел до форм русских глаголов! – Вытирает слезы Маша.

– И окончаний! – Поддерживает ее Зоя хихиканьем.

Дима берет салфетку:

– Или выучишь один падеж, а потом оказывается, что есть еще пять!

– Или род слова! – От смеха у Зои яркий румянец. – Как объяснить иностранцу, что стол – мужского рода, ложка – женского, а кафе – среднего?

– А ударение в словах? – Прерывает ее Маша.

– А ваши письменные буквы? – Вздыхаю я. – Ваш курсив?

– Потому что это не ты учишь русский язык, а он учит тебя. – Восклицает Дима, бросая на меня полный сожаления взгляд. – Великий и могучий!

– Сегодня нам объясняли про букву «Ы». – Качаю головой. – Это выше моих сил! Преподаватель попросила представить, что меня пнули в живот – вот такой звук и получится.

Мои слова вызывают новую волну смеха. Мы сгибаемся пополам и хохочем вместе до тех пор, пока слезы не застилают нам глаза.

Зоя успокаивается первой:

– Ты не прочтешь Достоевского или Толстого в оригинале через полгода, но то, что будешь меня понимать – это я тебе обещаю. – Ее рука, будто невзначай, опускается на мое плечо, и мне тут же становится трудно дышать.

– Спасибо, – отвечаю и быстро перевожу взгляд на кофе.