Книга: И хватит про любовь | страница 5

Да, Анна стала доктором Штейн. Но кажется, сама не очень в это верит.

Однажды она позвонила в свою больницу, чтобы поговорить с коллегой, и уверенным голосом произнесла:

– Добрый день, соедините, пожалуйста, с доктором Штейн!

Тут же, оторопев, конечно, повесила трубку, надеясь, что секретарша не узнала ее голос. И только через час решилась перезвонить.

“Словно молнией поразило”. Услышав это избитое выражение от Анны Штейн, Тома Ле Галь улыбнулся. И не спросил, через сколько секунд прогремел гром. Но жизнь – великая насмешница: не пройдет и нескольких часов после сеанса с Анной, как молния поразит его самого. Это случится на традиционном ужине у Сами Караманлиса, молодого социолога, который устраивает такие вечеринки для всех каждый месяц. Тома не был знаком с Сами, но его притащил один приятель: “Скучно не будет, познакомишься там с милейшими людьми, хорошенькими женщинами”.

Сами живет в трехкомнатной квартире на улице Гренель, в том месте, где 7‐й округ начинает косить под Латинский квартал: высокие потолки, буржуазная обстановка, а окна выходят на большой мощеный двор. Для сотрудника Национального центра научных исследований такое жилище было бы слишком роскошным, если бы отец этого молодого ученого не был владельцем банка в Лозанне.

Гостей человек тридцать, все, как кажется, завсегдатаи, но о личной жизни почти не говорят. Тома бездумно бродит между разными группами, другой на его месте мог бы шутки ради ставить диагнозы: истерия, невроз, депрессия. Но Тома хорошо знает: в обществе люди часто что‐то строят из себя, маскируются, держат себя под контролем. Поэтому не позволяет себе делать какие‐либо заключения.

Ему бросается в глаза коротко стриженная молодая блондинка, вокруг которой столпились люди. Она стоит в просторной прихожей, прислонившись к стене, с коктейлем в руке, и говорит без остановки, так что оранжевая жидкость в бокале подрагивает. Тома подходит, слушает ее, понимает: она адвокат. Ее рассказы – о китайской, албанской, румынской мафии, о жестоком насилии, откровенных угрозах, о переводчиках, которые многое не решаются повторить, о свидетелях, на которых ледяные взгляды настоящих убийц нагоняют панический страх. С месяц тому назад румынский сутенер связал одну из своих девушек, заклеил ей рот строительным скотчем и бросил в ванну. Потом стал медленно наносить ей глубокие порезы бритвой, практически на кусочки изрезал. Эксперт определил, что она истекала кровью часа два или три. А чтобы остальные девушки знали, на что он способен, он заводил их по очереди в ванную и заставлял прикасаться к жертве, пока она, вся в крови, еще дышала и смотрела расширившимися от боли и страха глазами. Наконец несчастная умерла. И вот этого человека должен защищать один ее коллега, говорила молодая юристка, ее преследовала эта жуткая история. Рассказывая ее в очередной раз, она снова переживала кошмарную сцену, и слова не помогали отогнать ее.