Fb2Книга: Правила Барби | страница 82
– Время идет, а ты все так же дерьмово обращаешься со своим седлом, – донесся его равнодушный голос.
Я принялась заплетать Герцогине косички, предпочитая игнорировать Джефри.
– Не стоит благодарности, – через некоторое время сказал он, очевидно рассчитывая на то, что я рвану сильнее Йеллоустонского вулкана. Фостер не учитывал один важный факт, если и я взорвусь, то как и Йеллоустон могу легко оставить после себя пепелище. А пока мне удавалось сдерживать дьявольский огонь внутри.
– Не разговариваешь со мной? – спросил он, и ставлю свои туфельки от «Бальман» из прошлой коллекции, что на секунду я уловила в этом тоне нотки отчаяния.
– Да я едва твое присутствие выношу, какие могут быть разговоры? – фыркнула я, оборачиваясь к нему.
Зеленые глаза обогнули мои завязанные в пучок волосы, спустились к губам и скромному декольте тренировочному поло на молнии, а затем вдруг резко вернулись на мое лицо. Между его бровей пролегла морщина, которая едва не разделила его лицо на две половины, и, оторвавшись от стены, Фостер сделал несколько шагов ко мне. Почувствовав неладное, я хотела коснуться лица – ну, не знаю, вдруг на мне сидела муха – но он перехватил мое запястье, а другой рукой коснулся моего носа: подушечка его пальца мягко прошлась от переносицы до кончика. Он делал так и в прошлом, но я никогда не предавала этому значения. Сейчас, однако, прикосновения были немного другими, он не надавливал, обращался осторожно, но мне казалось, будто он ощупывает мой нос.
Мои глаза собрались на переносице, пока я в смятении наблюдала за его действиями. Может у него поехала крыша? Смогу я использовать это в суде?
– Твой нос изменился.
Как он вообще это заметил?
– Сделала ринопластику первым делом как перебралась в Нью-Йорк, – честно призналась я. У меня была маленькая горбинка, от которой я всегда мечтала избавиться, и теперь моя внешность была идеальна по моим собственным меркам.
– Зачем? У тебя был красивый нос. Мне нравился твой нос, – забываясь, выдал он, заглядывая в мои глаза. Его голос не был лишен эмоций как прежде, что-то определенно проскользнуло в его тембре: не злость, не ярость, не разочарование, но что-то такое, что мне никак не удавалось распознать.
– Мне все равно, что тебе нравилось, – фыркнула я, отталкивая его руку от своего лица. – И не смей лапать меня своими ручищами, мне противны твои прикосновения.
– Раньше ты сама хотела, чтобы я касался тебя, – деревянным голосом сказал он. – Помнишь наш первый раз, это ведь ты сделала шаг ко мне, взяла мою руку в свою и просунула ее в трусики, мычала, вздыхала, и мурчала как котенок, пока я гладил тебя между ног. – На последнем его слове наши взгляды встретились. Я нервно сглотнула, вспоминая наш первый секс.