Книга: Правила Барби | страница 84

Фостер так и замер, нависая надо мной и не позволяя выбраться, что я собственно и не пыталась сделать, ведь наши взгляды встретились. Я смогла разглядеть в его изумрудных радужках, почти полностью закрытых черным расширившимся зрачком то же самое, что чувствовала сама. Желание убивать и потребность поцеловать. Это выбивало почву из-под ног.

Он хочет поцеловать меня?

Он хочет… меня?

Мое сердце едва не выпрыгивало из груди от волнения и трепета перед человеком, который так отвратительно поступил со мной в прошлом и который по сей день продолжает издеваться надо мной. Но как бы я ни старалась, не могла погасить в себе потребность коснуться его губ.

Очнись, Барбара! Он заставил тебя работать конюхом!

Он знал, как задеть меня, он знал, от каких именно его действий я способна испытать унижение, но при этом в его присутствии я продолжала таять, как наивная школьница.

– Что еще тебе нужно? – тихо спросила я. Он коснулся кончиком пальца моей щеки, на что я дернула головой, но он проигнорировал мой молчаливый протест. – Не трогай меня, сколько раз повторять? Меня тошнит от тебя! – выплюнула я, кривя свои губы. Фостер усмехнулся, а затем медленно спустил свою руку к моей шее, надавливая на то место, где проходила сонная артерия. Мой пульс бился о его палец так сильно и отчаянно, будто я только что пробежала длинную дистанцию без единой остановки, а Джефри в этот самый момент был для меня подобием глотка воды.

– Уверенна, что не хочешь, чтобы я трогал тебя? – спросил мерзавец, почти касаясь моих губ своими. Я откинула голову назад, упираясь затылком в каменную стену. Моя кожа покрылась мурашками, а предательское желание защекотало натянутые нервы. Его пальцы ухватились за бегунок моей кофты и медленно потянули вниз.

– Я больше не малышка, с которой ты можешь играть.

Он криво усмехнулся.

– Кто еще с кем играл.

– Не знаю, чего ты пытаешься добиться, но можешь даже не стараться.

– Я уже добился, увидел в твоих глазах эту короткую вспышку. И снова ты лжешь самой себе. Если бы я был так плох в прошлом, если бы ничего не значил, расплакалась бы ты от оргазма? – придвигаясь ко мне ближе и касаясь губами моего уха, спросил он. – Помнишь, как умоляла меня не останавливаться, насаживаясь на мой язык своей киской, Барби?

Я зажмурилась и отвернулась от него, чувствуя, как его зубы смыкаются на краешке моего уха и несильно оттягивают его.

– Ты ведь желаешь меня – желаешь так же сильно, как и ненавидишь, – прошептал он, проводя носом по моей щеке.

В моем животе творилось что-то неподдающееся объяснению, мои органы переворачивались в истоме, пробуждая чертовых бабочек с большими черными крыльями, которые, как я думала, исчезли в тот самый день, как я покинула Солт-Лейк-Сити.