Fb2Книга: Дикарь и лебедь | страница 20
Мне стало любопытно, что будет дальше – я улыбнулась ему в знак согласия. И судорожно вздохнула, когда его пальцы убрали прядь волос мне за ухо. Осторожно, едва ли не с благоговением он прикоснулся к заостренному кончику, одного взгляда на который было достаточно, чтобы понять: мы принадлежим к разным видам.
– Мягкие, – прошептал он, словно говорил сам с собой, и нахмурился: – Вы не носите серьги.
– Когда-то носила, но часто забывала их надевать, а отверстия в наших телах зарастают быстро, – сказала я с придыханием и нервно сглотнула, когда его палец спорхнул с мочки уха на шею – туда, где покоилась тонкая шелковая бретель нарядного платья абрикосового цвета. – Брон, – произнесла я с предостережением в голосе, правда, для кого из нас оно предназначалось, было неясно – в животе у меня словно взметнулся рой мотыльков.
Опомнившись, принц убрал руку и улыбнулся так, будто его застукали у вазы с конфетами, но стыда он не испытывает.
– Вы красивы.
– Вы тоже, – сказала я, в ответ на что он изумленно хохотнул. – Зачем вы явились сюда, принц?
Он выгнул бровь и отступил на шаг, золотые крапинки на радужках его глаз сверкнули на солнце.
– Ваш отец прислал нам письмо – вы же об этом знаете.
– Вы ведь не собираетесь на мне жениться. – Его взгляд обжигал, и я уставилась на его бархатную тунику бронзового цвета и плащ, не решаясь поднять на него взгляд. – Мы оба это знаем.
Он замолчал на несколько долгих секунд, затем отвернулся и оглядел сад. Мы были не одни, но я не стала ему об этом говорить. Брон сжал губы и снова внимательно посмотрел на меня. Отважился сделать шаг в мою сторону – и тут раздался треск.
Довольно тихий – у меня слух был острее, и принц шума, похоже, не услышал, поэтому я воспользовалась моментом и перевела тему, дабы он не перешел к отговоркам.
– Ваш плащ! – в отчаянии воскликнула я и, присев, дотронулась до его подола. И, с раздражением покосившись на розы, прошипела: – Прошу прощения. Обычно они ведут себя куда приличнее.
– Цветы? – удивился он.
Я напела себе под нос мелодию, провела пальцами вдоль разрыва и приказала ткани сплестись обратно. Бархат заупрямился – дыра оказалась слишком большой. Не сработало. Со вздохом я встала и предложила:
– Оставьте мне ваш плащ, после обеда я его починю.
Брон снял накидку, свернул тяжелую материю в куль, но, прежде чем передать его мне, подался вперед и прижался губами к моей щеке.
– Вы и красивы, и добры.
С пылающим лицом – одна щека горячее другой – я проводила его взглядом. Листья вспархивали от быстрых шагов принца. Он ушел, чтобы не отвечать на мой вопрос, а я не остановила его, отвлекшись на прикосновение пухлых мягких губ.